– Ты зажал меня в угол, а теперь требуешь сделать выбор? Очень по-мужски, дорогой! – Мирчел чувствовала, что ярость и страх овладевают ей все больше и больше. – Мне надо подумать.
– Некогда думать. Солнце уже высоко, а ты сегодня же должна отправиться в путь.
– Ладно, – Мирчел поняла, что сейчас у нее только одна цель: любой ценой выбраться из Дреммерхэвена. – Я согласна влезть во все это говно. В конце концов, этот мальчишка мне безразличен, а ты, как-никак, спас мне жизнь. Только не воображай, что я тебя испугалась.
– И не подумаю! – со смехом сказал Ирмас. – Я знал, что мы договоримся. Ты даже не представляешь, какое величие нас ждет! Я брошу к твоим ногам весь Хеалад, Мири. И помни, что гибель принца целиком на совести наемников Айоши. Так что свидетелей оставлять не надо – ну, ты понимаешь.
– Я все поняла. Я немедленно отправляюсь в путь.
– Между прочим, ты мне подала неплохую идею, – сказал Ирмас, не глядя на девушку. – Я пошлю с тобой Клоча. Он присмотрит за тобой и поможет тебе. Вдвоем вы справитесь, я уверен.
– Не сомневаюсь в этом, – Мирчел шагнула к выходу из зала.
– Мири!
– Что еще? – Девушка остановилась, посмотрела выжидающе на Ирмаса.
– Ты не хочешь поцеловать меня на прощание?
– Ты сам велел мне спешить.
– Ну, час-другой дело потерпит, – Ирмас подошел к наемнице, покрыл жадными поцелуями ее лицо. – Я люблю тебя, милая. Ты даже не представляешь, как я тебя люблю. Я без тебя с ума схожу. Ты околдовала меня, Мири. Твой Ирмас безумен. Он сгорает от страсти.
– И отправляет меня с глаз долой.
– Прости, но я вынужден. Никто лучше тебя не сделает эту работу. Даже Клоч. Сделай это для меня, Мири, и я приведу тебя на престол…Почему ты смеешься?
– Ты ведешь себя, как мальчишка. Обслюнявил мне всю шею. Что с тобой?
– Я не могу с собой совладать. Ты в этих доспехах меня безумно возбуждаешь. Пойдем, займемся напоследок любовью. На дорожку. Хочу, чтобы ты вспоминала мои ласки по пути в Гойлон.
ЧЕШУЯ ДРАКОНА
Далекий удар сигнального колокола на сторожевой башне возвестил о наступлении полуночи. Ларин откинулся на спинку кресла, похрустел костяшками пальцев – с недавних пор артроз стал все чаще напоминать о себе. И глаза видят все хуже и хуже. Что ж, от старости никуда не денешься. Остается надеяться, что боги окажутся к нему милосердны, и смерть придет за ним до того, как он превратится в беспомощную развалину.
Во входную дверь тихонько постучали. Вначале Ларин подумал, что это ему померещилось, но несколько секунд спустя стук повторился – уже более громкий и настойчивый. Гадая, кого это принесло к нему в такой поздний час, Ларин кряхтя поднялся с кресла и шаркающей стариковской походкой пошел открывать дверь.