(Дружный смех.)
ЧЕКМАЕВ: А мнение Руха лучше не писать.
РУХ: Тебе лучше не читать.
ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ (ОЛДИ): Так, разговор скатывается…
РУХ: Все нормально, это нормальная здоровая пикировка.
(Смех, неразборчивые реплики.)
ДИВОВ: Я попрошу не обижать тут православных фантастов… И православных критиков.
АЛЕКСАНДР НАВАРА: Есть такое ощущение, что оба не читали «Солярис»!
(Дружный смех, бурные аплодисменты.)
ДИВОВ: Тем не менее дадим им еще поговорить до перекура, если они хотят.
РУХ: Я, с вашего позволения… Я совершенно согласен при этом и с паном Станиславом, и с паном Игорем в том, что «Солярис» – это роман о границах человеческого познания. Но! Так ли необходим для этого Солярис? Я сразу вспоминаю замечательные советские романы об ученых, во главе с тем, что писал Даниил Гранин, например. Там тоже ученые, которые с риском для жизни упираются в какую-то стену и пытаются ее пробить. И чисто фабульно это на самом деле ровно то же самое. Это вещь о людях, которые стремятся выйти за отведенные им природой границы познания. И для этого Даниилу Гранину не требовалось фантастического допущения. То есть та же самая проблематика решается и вне НФ-антуража. Я подчеркиваю, что любой фантэлемент – это не более, чем антураж.
МИНАКОВ: Принимается.
(Шум в зале.)
ДИВОВ: Саня! Саня! После перерыва, пожалуйста. А то мы сейчас тут все замолчим.
РУХ: Бан в челюсть.
МИНАКОВ: Спасибо уважаемому Аркадию, он нам сейчас очень четко объяснил, что в принципе литература об ученых могла ограничиться Граниным, и зачем уже тогда Лем и Стругацкие…
РУХ: Я этого не говорил.
МИНАКОВ: …марали бумагу.
РУХ: Игорь, не передергивай.
МИНАКОВ: Ты тоже передергивал.
РУХ: Мне можно!
(Смех.)
МИНАКОВ: Кстати, я только воспроизвел реплику из зала, это не мои слова. Конечно, любой, даже реалистический роман об ученых, которые решают некую проблему… Хотя нельзя назвать реалистическим произведение, где рассматривается некая сугубо абстрактная, несуществующая проблема…
РУХ: Игорь, я тебе скажу по секрету, нельзя вообще назвать ни одного полностью реалистичного произведения.
АЛЕКСАНДР КАРНИШИН: Кроме мемуаров, подтвержденных документами.
РУХ: Вот уж нет! Вот уж что фантастично, это мемуары! Особенно подтвержденные документами!
ДИВОВ: Да. Я попросил бы не отвлекаться в этом направлении. А то сейчас все военные историки подскочат…
РУХ: Да-да-да!
ДИВОВ: И начнется… Визг матерный.
МИНАКОВ: Можно сколько угодно говорить, что пан Лем неправ, но дело в том, что для пана Лема эта проблема эпистемологии, она не случайна. Эту проблему в своем творчестве, и не только художественном, он изучал всю жизнь. Имено потому он и строил фантастическую модель Соляриса. Потому что только так он мог это решить. Он не мог решить проблему на земном материале, как ты говоришь. Если бы он мог это сделать, он бы это сделал.