Конечно, в словах Сиобы содержалась немалая доля истины, но Лютиен не верил, что противник повернет на город. Он сердцем чуял, что циклопы пойдут через реку.
— Это из-за нее? — внезапно спросила Сиоба.
Лютиен растерялся. Такое подозрение причинило ему боль, тем более что он и сам на секунду задумался, а нет ли в нем некоторой доли правды.
Сиоба заметила его обиду.
— Прости, я сама не знаю, что на меня нашло, — искренне сказала она, а затем наклонилась и вновь поцеловала юношу.
— Я знаю, что ты всем сердцем предан Кэр Макдональду, — шептала Сиоба. — Я понимаю, ты считаешь, что твое решение послужит на благо общему делу. Я никогда не сомневалась в этом.
Она подарила Лютиену еще более страстный поцелуй, а он крепко прижал к себе девушку, отчаянно нуждаясь в ее поддержке.
Однако, по всей видимости, для него эта ночь поистине стала ночью удивительных прозрений.
Внезапно Лютиен отодвинул девушку от себя, пристально на нее посмотрел и спросил:
— Я ведь тут ни при чем, верно?
Сиоба, казалось, не поняла.
— Я говорю о наших отношениях. Ты ведь любишь не меня, Лютиена Бедвира, но Алую Тень, вождя повстанцев.
— Но это одно и то же, — возразила Сиоба.
— Нет, — покачал головой Лютиен. — Восстание закончится так или иначе, а возможно, погибну и я. Но что, если я останусь в живых? Как ты отнесешься к Лютиену Бедвиру, когда в Алой Тени больше не будет нужды?
Даже в темноте юноша заметил, что плечи Сиобы бессильно обвисли. Он понимал, что не только обидел ее, но и заставил задуматься.
— Никогда не сомневайся в моей любви, Лютиен Бедвир, — прошептала она.
— Но… — продолжил юноша.
Сиоба отвернулась, глядя на тлеющие в камине угольки.
— Я никогда не знала своего отца, — сказала она, и Лютиена изумила столь резкая смена темы. — Он был эльфом, а моя мать — обыкновенной женщиной.
— Он умер?
Сиоба покачала головой.
— Он покинул нас еще до моего рождения.
Лютиен услышал в ее голосе боль, и сердце его чуть не разорвалось от жалости.
— Но тогда существовало множество проблем, — попытался объяснить он. — Волшебнорожденные…
— Были свободными в те времена, — перебила его Сиоба. — Потому что это случилось еще за три десятилетия до того, как Гринспэрроу захватил власть.
Лютиен растерянно замолк, осознав, что Сиобе сейчас около шестидесяти лет! Молодой человек внезапно понял очень многое из того, о чем он никогда раньше не задумывался.
— Я — полуэльфийка, — продолжала Сиоба. — Мне суждено прожить триста, возможно даже четыреста лет, если, конечно, меня не поразит оружие врага.
Девушка повернулась лицом к юному Бедвиру, и он отчетливо разглядел в тусклом свете очага ее прекрасное лицо и сверкающие зеленые глаза.