Вскоре еще один котел кипятка опрокинули через парапет, и на этот раз циклопы сумели не уронить сосуд. Кипящая жидкость потекла по стене и достигла тела герцога; освобожденная ото льда веревка отстала от стены и свесилась вниз. Верхняя половина примерзшего туловища отделилась от стены, и покойник почти перегнулся пополам.
Разумеется, оба друга не могли видеть всего, что творилось на верхушке башни, но так как она надолго опустела, они поняли, что у циклопов кончилась горячая вода.
— Да уж, представляю, каково тащить на самый верх полный котел, — фыркнул хафлинг, припоминая крутую лестницу, ведущую на вершину, и толстый слой льда, покрывавший ступени и сами стены.
— Обри считает, что результат стоит затраченных усилий, — заметил Лютиен. Его мрачный тон показал Оливеру, как он расстроен. Хафлинг погладил заиндевевшую бородку и снова взглянул на башню.
— Мы можем отбить у них Собор, — сказал он, пытаясь угадать, что тревожит друга.
— Это не стоит потерь, которые мы понесем, — покачал головой Лютиен.
— Мы выиграем битву, — горячо воскликнул хафлинг. — Разжиревшие купчики заперты у себя в домах, а здесь осталось не так уж много циклопов. Оливер припомнил сцену, недавно разыгравшуюся на вершине башни, и насмешливо фыркнул: — А несколько минут назад их стало на одного меньше.
Лютиен даже не стал спорить, хотя его мысли приняли печальный оборот. Эриадорцы почти отвоевали свой город, издавна носивший имя Кэр Макдональд, у приспешников Гринспэрроу. Но как долго они смогут удерживать его? Уже были сообщения о том, что из Эйвона выступила армия на подавление мятежа. И хотя эти сведения пока не подтвердились и могли оказаться всего-навсего паническими слухами, Лютиен не исключал такой возможности. Король Гринспэрроу не потерпит неповиновения. Он не откажется так легко от Эриадора, хотя он никогда по-настоящему не владел этими землями.
Лютиен вспомнил эпидемию чумы, обрушившуюся на его родной край около двадцати лет назад, в тот год, когда юноша появился на свет. Его собственная мать пала жертвой эпидемии, как и многие другие. Погибла почти треть всего населения Эриадора. Гордый народ больше не мог сопротивляться войскам короля-чародея, почти целиком состоявшим из циклопов, и вскоре был вынужден покориться.
А затем новое бедствие обрушилось на несчастные земли: безнадежное отчаяние. Лютиен видел его в своем отце, одном из самых стойких и отважных воинов Эриадора. Юноше приходилось встречаться и с виконтом Обри, который всем сердцем принял правление короля Гринспэрроу, пренебрегая страданиями собственного народа.