Лютиен вздернул подбородок, указав на вершину башни. Оливер перевел глаза в том направлении и заметил небольшую группку циклопов. Одноглазые что-то кричали и бестолково суетились. Как раз под ними на стене виднелись блестящие подтеки, а кое-где лед подтаял и отвалился. Хафлинг понял, что должно случиться, мгновением позже, когда циклопы подтащили к краю огромный котел и выплеснули его содержимое за край зубчатого парапета. Кипящая вода потекла по стене башни.
Один из циклопов поскользнулся, взревел от боли и отскочил, а горячий котел свалился вниз и полетел вслед за струей кипятка. Во время падения он вращался, но все равно держался возле стены, так что пустой сосуд наделся аккурат на древко копья, торчавшее в черепе герцога. Копье с надетым на него котлом закачалось, и циклопы на крыше закричали от ужаса, когда голова герцога наклонилась вперед. На мгновение показалось, что череп вот-вот отделится от тела мертвеца. Копье не выдержало дополнительного груза и полетело вниз, а вслед за ним во внутренний двор башни свалился и пустой котел. Падение сопровождалось яростными воплями одноглазых и торжествующими возгласами простых эриадорцев, наблюдавших за неожиданным спектаклем из нижнего района города.
Спор на вершине башни перерос в настоящую схватку, и провинившийся циклоп, все еще воющий от боли в обожженных руках, полетел через парапет. Он успел только один раз вскрикнуть, но радостные возгласы из нижнего района Монфора зазвучали еще громче.
— Ну до чего мне нравится, как они хоронят своих мертвецов! — воскликнул Оливер, не в силах сдержать переполнявшего его восторга.
Однако Лютиен не разделял радости хафлинга. Собор опять попал в руки Обри, и именно Лютиен настоял на том, чтобы виконту хотя бы на время позволили завладеть зданием. Если повстанцы все же решат выбить циклопов из Собора, их ряды могут значительно поредеть. Юный предводитель полагал, что они не могут платить столь высокую цену.
И все же Лютиен сомневался в правильности своего решения. И вовсе не потому, что Собор был необходим ему в качестве важного стратегического пункта. Да, огромное здание хорошо приспособлено для обороны, но открытое пространство вокруг делало его неподходящей базой для дальнейших военных операций. Однако именно это творение древних зодчих, воздвигнутое во славу Господа, принадлежало простым людям, которые его построили, а не самозваному королю Эйвона и его одноглазым приспешникам. В старинном Соборе сосредоточилась душа Монфора, да и всего Эриадора. В каждой самой крохотной или дальней деревушке находилась как минимум одна семья, которая могла похвастаться своим предком, принимавшим участие в грандиозном строительстве.