— Обрушить его? — переспросил Оливер, ужаснувшись не менее Лютиена.
— Обрушить здание. — Казалось, гном говорит о какой-то мелочи. — Когда все камни полетят вниз, всех этих проклятых одноглазых расплющит в лепешку.
— Но это же церковь! — заорал Оливер. — Собор!
Шаглин словно не понимал возмущения собеседника.
— Только Бог может разрушить Собор, — настаивал хафлинг.
— Ну, тут я могу поспорить, — саркастически пробормотал Шаглин. Постройка была необыкновенно прочной, но гном не сомневался, что, если вынуть несколько ключевых камней, они справятся с задачей.
— А если бы Господь намеревался разрушить Собор, он бы сделал это во время беззаконного правления Моркнея, — добавил Лютиен, и его неожиданное вмешательство в разговор отвлекло Шаглина от мечтаний.
— А мы, значит, лучше всех? — раздался голос от двери, и все трое, обернувшись, увидели Кэтрин, входящую в квартиру Лютиена и Оливера в Крошечном Алькове. Это помещение все еще служило штабом повстанцев, хотя к их услугам были прекрасные особняки и собственный дворец герцога Моркнея. Однако Лютиен решил остаться в одном из беднейших районов города, поскольку считал, что это поднимет дух простого народа. Уж если он стал их вождем, следует и жить вместе с ними.
Лютиен внимательно посмотрел на Кэтрин, неспешно шедшую через комнату. Помещение находилось ниже уровня земли, в него вела узкая лестница с улицы. Честно говоря, Крошечный Альков скорее можно было назвать коридором между домами. Юноша мог видеть потертые ступеньки позади девушки и охранников, выставленных Сиобой. Сейчас они, расслабившись, отдыхали возле стены, радуясь теплому дню.
Лютиен видел только Кэтрин. Только ее. Она могла еще иронизировать! С того дня, как произошел инцидент в «Гнэльфе», от девушки так и веяло холодом. Она редко встречалась взглядами с Лютиеном, казалось, что она смотрит сквозь него.
— Разумеется! — раздраженно воскликнул Оливер. — Мы же победили.
— Ну не лучше всех, — поправил юный Бедвир, и его голос зазвучал резче, чем хотелось бы юноше. — Но я не сомневаюсь, что Моркней олицетворял зло так же, как сейчас его олицетворяет Гринспэрроу. Мы не лучше всех, но мы боремся за правое дело. Я не…
На лице девушки появилась кислая гримаса, и она вскинула руку, прерывая его тираду.
Лютиен поморщился. Поведение девушки начинало его раздражать.
— Что бы вы ни решили с Собором, нужно делать это скорее, — неожиданно жестко сказала Кэтрин. — Мы получили известия, что флот отчалил от западного побережья, южнее Айрон Кросса.
— И отправляется на север, — предположил Оливер.