— Ясно. У меня все, — подытожил сержант, - Завтра в пять выпускающий будет в Камышовой.
И калитка захлопнулась. За ней стыла военная тишина.
Камышовая бухта — место новой стоянки «Гагарина». Семья Кириченко — на борту: обеспечивает солярку. Сергей взял на себя покупки, я — пограничников. Треугольник береговых проблем становится привычным. Вы немного отдохните, как говорит Данилыч, а потом… За этими словами следует приказ, который надо выполнять немедленно.
А Саше, разумеется, нужно было на почтамт, и мое счастье, что застава оказалась недалеко.
Письма «от матери» он и здесь не получил. Я, кажется, начинаю догадываться, в чем состоит секрет матроса Нестеренко. Не так уж это сложно.
На выходе из почтамта — какая радость! — столкнулись с Сергеем. Судовому врачу удалось купить фотопленку. До заката оставалось два часа личного времени и самый красивый (повторюсь) город на Черном море.
Нас затрясла туристская лихорадка. Успеть в Панораму, на Графскую пристань, в Морской музей, не забыть про Аквариум… Хотелось после моря и простых человеческих радостей. Хотелось пива. Хотелось прожигать жизнь мороженым.
Существует два способа сокращенного осмотра городов. Можно сесть на лавочку и философски разглядывать прохожих. Можно составить список достопримечательностей и перейти в галоп. К сожалению, мы избрали второй способ.
Мелькали бастионы. Сыпалась скороговорка экскурсоводов. Появился и исчез из поля зрения памятник затопленным кораблям. Саша купил карту-схему города и со свойственной ему пунктуальностью ставил на каждом осмотренном пункте крест.
Мы чувствовали, что делаем что-то не то, но остановиться уже не могли. Константиновский равелин мешался с Малаховым курганом. Здесь бы не промчаться и взглянуть, а остановиться и подумать; но как раз на это не хватало времени. Мы бежали по улицам, залитым абрикосовым вечерним светом, и не замечали их красоты: до закрытия Панорамы осталось полчаса.
Я чувствовал какую-то особо гадкую усталость. Груда сухих путеводительских фактов росла. Голова гудела, кроме того, мы не пообедали; хотелось есть. Навстречу прогарцевал табун экскурсантов. В зубах гида был закушен ячменный корж.
Отрезвил нас Аквариум. Здесь тоже была суета; толпа, оглушенная собственным гомоном, двигалась по часовой вокруг бассейна, где безнадежными кругами — против часовой — плавал скучный долговязый осетр. За стеклами томилась рыбья мелочь. Как и во всяком зоопарке, здесь экспонировалась не живая — полуживая природа. Для посетителей, знакомых с пляжным морем, это экспонируемое море сходит за чистую монету; но мы, пожалуй, к таким посетителям уже не принадлежали. Усохшее чучело дельфина ничем не напоминало полнокровных красавцев, которые еще утром резвились вокруг яхты.