– А что ты думаешь о любви? – внезапно спросила Мария
– То же, что и о смерти, – обе нужны, но первая дается не каждому.
– Ты у меня тоже философ.
– Наверное, оттого, что мой прапрадед какое-то время жил в России. Он сбежал туда от Наполеона.
– Прапрадед – четвертое колено.
– Всего лишь? Буду знать. Отец – дед – прадед – прапрадед…
Марии показалось, что он как-то особенно произнес слово “отец”, как-то безнадежно.
– А ты бы хотел стать отцом? – спросила она в лоб.
Антуан молчал. Пауза становилась для Марии невыносимой.
Он открыл было рот, но закашлялся и только потом наконец сказал:
– За всю мою жизнь ты единственная женщина… Да, конечно, да… Хорошо бы родить девочку, но и мальчишку тоже ничего…
– А ты любишь меня?
– Я?! C какой стати! – засмеялся Антуан, крепко обнял Марию и дурашливо покатился с ней по широкой постели, щекоча ее шею своими жесткими усами. Она очень боялась этой щекотки, начинала неудержимо хохотать, и ее трудно было остановить.
– Уля тоже мечтает о маленьком, – почти шепотом сказала Мария, когда они отсмеялись, отдурачились и лежали тихо-тихо.
– Желанные дети родятся редко, – сказал Антуан. – Послушай, ветер совсем стих, как будто его и не было.
– Было – не было. Вся наша жизнь на два такта, а посередине черточка – в лучшем случае, если есть кому тебя проводить и вспомнить.
– Опять философствуешь? – усмехнулся Антуан.
– Просто как-то само собой получается… А я думала, что ты всегда был сильным, мне удивительно, что тебя обижали в детстве.
– Сначала у меня не было детства – одни только страхи, пинки, ненавистные уроки, каждый следующий день я ждал не с радостью, а с безнадежным унынием. Детство началось только с того дня, как я увидел в небе самолет… И затянулось до седых волос.
– Ты еще совсем не седой, только чуть-чуть виски, это тебя не портит.
– Ты добра ко мне, Мари, ты тоже часть моего затянувшегося детства, хотя скоро у меня лоб соединится с макушкой.
– Да хоть с затылком пусть соединяется! Мне все равно… Уля мечтает поехать в Бер-Хашейм к знаменитой знахарке Хуа, – еле слышно добавила Мария.
– И та может помочь? – В голосе Антуана прозвучал явный сарказм.
– Ее знают женщины всей Сахары. Она лечит бесплодие – это факт. Даже в том племени туарегов, где живет сейчас Уля, есть такая женщина, теперь у нее двое детей.
– Ну если двое, тогда надо ехать. Хочешь, и ты поезжай с ней.
– Конечно, хочу, мы так и мечтали.
– Втайне от меня?
– Но ты же не веришь в чудеса?
– Я?! Да я суевернейший из людей. Я даже предлагаю тебе не развивать эту тему, чтобы не сглазить… А что твоя Уля? Ей нравится у туарегов?