– Мадам Мерзловска, у меня к вам пакет лично в руки. – И он протянул ей с полупоклоном узкий конверт с изображением отеля “Ноай”.
– Я не живу в этой гостинице, – холодно сказала Мария.
– Гостиница здесь ни при чем, просто другого конверта не было. Прочтите, пожалуйста, при мне.
Мария вскрыла конверт.
“Я свободный француз. Я верю в Бога и будущее моей родины. Я принадлежу сам себе. У меня лишь одна цель – продолжить борьбу за освобождение моей страны.
Я понимаю и твердо верю, что эта война – испытание для народов всего мира. Будущее каждой нации будет зависеть от роли, которую она сыграет в этой войне.
Я торжественно заявляю, что не связан ни с какой политической партией и ни с каким политиком.
У меня лишь одна цель – освободить Францию.
Генерал де Голль”.
На обороте листовки была не факсимильная, а живая подпись де Голля.
Ай да Пиккар! Ай да молодец!
– Вы должны сказать только “да” или “нет”, – значительно проговорил гость, – дело личное.
– Да.
– Письмо оставьте себе, а я доложу о вашем решении. Всего хорошего, мадам.
– А вы таксист?
– Заметно?
– Заметно. Такси на дороге, – улыбнулась Мария. – Послушайте, а я могу заказать ваше такси?
Гость утвердительно кивнул.
– Тогда я мигом. Клодин! – крикнула Мария, вбегая в дом. – Я поехала в порт за вещами.
В такси она нарочно села на переднее сидение рядом с водителем, уж очень показался он ей знакомым, и она решила проверить свою догадку.
– А вы давно работаете в такси? – спросила Мария, взглянув на него в упор, и тут же вспомнила: “Конечно, это ведь тот самый таксист, что вез меня из отеля “Ноай”.
– Да, мадам, – выдерживая ее взгляд, отвечал таксист. – Я помню, как вез вас из отеля “Ноай”, вы были очень расстроены, а потом купили в магазине “Рено” шикарный лимузин.
– Я тоже узнала вас.
– Наверное, по косым глазам, но они работают как фотоаппарат, хотя и косые.
– Это не портит вас.
– Спасибо, мадам, большое спасибо!
– Значит, это интересует вас? – Мария приподняла с колен узкий конверт.
– Как это может не интересовать меня? – горделиво приосанился таксист. – Я француз, мадам. Кстати, меня зовут Жак.
– Это кличка?
– Нет. Мы, таксисты, работаем под настоящими именами, иначе запутаешься – страна большая.
– А что, вам разрешено ездить на оккупированную территорию? Могли бы мы, например, съездить в Париж?
– Обязательно, мадам, хоть в Эльзас-Лотарингию*.
* Профсоюз французских таксистов в первые же годы движения Сопротивления стал одним из важных его звеньев. Таксисты свободно передвигались и по петеновской, и по гитлеровской территории. Это обеспечивало национальным силам спасения надежную мобильную связь. Кстати сказать, в профсоюзе таксистов состоял писатель Гайто Газданов – ныне признанный у нас в России прозаик европейского масштаба, этнический осетин.