– Что? Что случилось? – с трудом двигая челюстями, произнес Александр. – Отчего у тебя такие удивленные глаза?
– О-о! Гляди-ка, оно разговаривает! – с сарказмом сказал Тарновский, не отводя от Сашки своих безмерно удивленных глаз.
– Чё это ты обо мне – в третьем лице-то?
– Хотел бы я посмотреть на тебя, если на твоем месте оказался, например, я!
– И что бы ты сделал такого необычного на моем месте?
– Не знаю, что сделал бы я, но ты…. Ты знаешь, что ты пробыл без сознания, а затем проспал больше полутора суток?
– Нет! Как я мог бы это узнать? И вообще – как я оказался в твоей комнате?
– Мы принесли тебя сюда после того, как ты потерял сознание и без чувств свалился прямо на пол ангара! Так что мог хотя бы сказать спасибо!
– Спасибо! Что дальше?
– Дальше…. Кхм-м… А ты знаешь, что пока ты спал, ты разговаривал во сне, наверное, на двух десятках разных языков?
– Это возможно, наверное. Мне доводилось слышать разные наречия. Возможно, во сне я пытался им подражать! Да и вообще, непонятно, чем именно пичкали мое тело, когда я находился в криокапсуле. Так что, в принципе, наверное, допустить можно что угодно.
– Ну, хорошо; если можно допустить – допустим! А как ты объяснишь то, что сегодня утром, перед тем, как я разбудил тебя, ты шипел и щелкал, словно ты – раскаленная сковорода, и на тебя плеснули холодной воды?
Заречнев сел на кровати, кончиками пальцев помассировал виски. Колючки, застрявшие глубоко в черепе, начали понемногу исчезать.
– Вот что я тебе скажу! – после продолжительного внутреннего диалога с самим собой ответил Сашка. – Я, конечно, не еврей, но на твой вопрос отвечу вопросом: а тебе это зачем – знать, почему я разговариваю во сне на разных языках и шиплю под утро, словно раскаленная сковорода? Что тебе даст это знание? Ты не боишься, что информация, которую ты сейчас пытаешься добыть из меня, может быть опасной – но уже для тебя?
– Что может быть опасной в информации об языках?
– О-о! Все, что угодно! Например, несколько незначительных фраз, произнесенные на «нужном» языке в нужное время могут точно указать специалистам место проведения секретной разведывательной или диверсионной операции.
– Это как?
– Очень просто! Есть наречия, на которых разговаривают только в конкретно обособленной области какого-нибудь очень отдаленного мира! Где недавно могли произойти какие-нибудь очень важные события!
– Важные – для кого?
– Для того, кто ищет любую информацию, относящуюся к этому месту этого мира!
– Как-то все очень туманно!
– Ну, извини, яснее я сказать не могу; не имею права!