Алексей осмотрелся.
Поляна была тщательно подметена. В кустах на деревянном столбике висел рукомойник, в ямке под ним стояла лужица мыльной воды. Алексей медленно прошел до забора. За забором поляна круто обрывалась. Двухметровая отвесная стена была выложена известковыми плитами. Внизу, мохнатясь пыльной зеленью бересклета и чертополоха, широко раскинулся неровно-ступенчатый спуск к морю. В конце его прикипала к берегу белая узорная полоса прибоя.
Прикинув, как сюда добраться от Французского бульвара, Алексей запомнил для ориентировки коричневую скальную гряду, торчавшую как раз напротив того места, где он стоял, и отошел от забора.
В это время из флигеля вышла девушка. Заметив Алексея, направилась к нему.
Пока девушка подходила, Алексей успел разглядеть, что на ней серенькая юбчонка из тонкой мешковины, крепкие ноги обуты в матерчатые “стуколки”, а грудь обтягивает легкая блузка не то из кисеи, не то из марли. Все это свидетельствовало о том, что девушка городская и знает толк в моде. Когда же она подошла ближе, он увидел, что у нее тонкое надменное лицо, русые волосы закручены в узел на затылке, а глаза карие, недобрые.
— Это вы Седой? — спросила девушка.
— Я.
— Идите в дом, вас зовут.
Алексей вошел во флигель. Девушка осталась на поляне. Села на скамью возле двери.
…Переговорами с повстанкомовцем (у него была странная фамилия — Поросенко) Шаворский остался недоволен. Поросенко был настроен подозрительно, в каждом слове Шаворского усматривал подвох. Это был тщедушный человек с морщинистым лицом, хитрым и неумным, на котором, как приклеенные, висели большие холеные усы. Он сообщил, что повстанком заканчивает подготовку к восстанию и штаб его временно расположился в Киеве, но к началу восстания, которое предполагается в середине июля, переберется в другое место. Куда — наотрез отказался сказать. Он также не пожелал ответить Шаворскому, в каких районах размещены основные силы повстанкома и кто ими руководит.
— Да поймите вы, уважаемый, — пытался втолковать ему Шаворский, — мы стремимся консолидировать все антибольшевистские силы, независимо от их политической или национальной окраски. Сейчас, как воздух, необходима единая централизованная организация. А как ее построить, если между нами нет даже простого доверия?
— Яка там “централизованная организация”? — морщился Поросенке — У вас, добродию, одна тропка, а у нас другая.
Шаворский кусал губу и терпеливо начинал все сначала. Он говорил о том, что любые политические и национальные разногласия легко разрешатся, когда они одолеют главного врага — большевиков, что страны Антанты согласны оказать вооруженную поддержку лишь в том случае, если внутри страны будет создана монолитная военная коалиция…