Медленно-медленно снял Антонов локоть со стола, еще медленнее опустил на пол перекинутую до того через левое колено правую ногу. Вопрос следователя явно застал его врасплох, он лихорадочно искал и, кажется, нашел нужный ответ. Нашел — и отрывисто, сухо:
— Перестану. Испытать вас хотел. Проверить. Потому и про Смоленщину плел.
— Значит, родина ваша Старищи, а не Столбово?
— Старищи, а за штучки ваши, за то что путаете меня, все равно будете отвечать!
Вот когда, наконец, подошло время выложить главный козырь всей этой игры, нанести самый сильный, неотвратимый удар. И Зосима Петрович нанес его:
— Не хотите ли изложить свои претензии ко мне человеку, которого я могу сюда пригласить?
— Зовите! — сжал кулаки Антонов. — Мне скрывать нечего!
— Пожалуйста…
И в кабинет ввели Ивана Алексеева.
Медленно, будто нехотя, обернулся Антонов к двери. Чувствовалось, что у него насторожен каждый нерв, напряжен каждый мускул, натянута каждая жилка. И вдруг увидел сына, вскочил и судорожно вскинул к перекосившемуся лицу обе руки.
— Гражданин Алексеев, — будто не замечая его испуга, произнес Буданов, — знаете ли вы этого человека?
— Знаю! — Ответ прозвучал коротко, хлестко, как удар бича.
— Как его имя, отчество и фамилия?
— Антонов Алексей Антонович.
— С каких пор вы его знаете?
— Всю жизнь: это мой отец.
Что-то похожее на стон вырвалось из груди Антонова, и он мешковато опустился на стул, зарылся лицом в ладони. Подполковник выдержал паузу: пусть опомнится. И только потом обратился к нему:
— Что же вы молчите, господин бывший фактический начальник старищинской полиции? Излагайте ваши претензии, прошу!
Антонов поднял голову, провел тыльной стороной ладони по взмокшему от холодного пота лбу. Весь он как-то посерел, стал угловатым, каменным, а глаза затянуло мутной пеленой отчаяния и бессильной, затравленной злобы.
— Этого уберите. — Кивок головой в сторону Алексеева. — При нем ничего не скажу.
Категорическое это заявление не произвело ни малейшего впечатления на подполковника. Словно не слышав его, он указал Алексееву на стул по другую сторону стола, поближе к окну.
— Садитесь. Сегодня вы будете присутствовать на допросе гражданина Антонова в качестве свидетеля обвинения. — И только после этого — к самому Антонову: — Вам все же придется давать показания и отвечать на мои вопросы, хотите вы этого или не хотите. Или намерены придумать новые “претензии” ко мне? — Буданов позволил себе иронически улыбнуться впервые за весь этот допрос. — Не выйдет, Антонов, придется вам отвечать в присутствии вашего сына. Будете говорить правду?