— Был коммунист, а теперь нет. Исключили.
— Как — исключили? За что?
— Он — контуженный. Ну, и пил много. Напился и побил милиционера. Вымели из партии. Только он это скрывает. Неприятно ему…
Хмара показывает Джуре на запасной выход из бункера, противоположный тому, в который увели Почаевца.
— Уведи и смотри в оба!..
Когда Березняка увели, Хмара решительно направился к двери, крикнул в глубину подземного убежища:
— А ну, давайте сюда другого!
Привели Почаевца.
— Ты откуда родом?
— Из Лубен.
— А почему ты Почаевец? Откуда такая фамилия на Полтавщине?
— Мои родные из Тернопольщины. Из местечка Почаев. Когда на Почаев в первую мировую наступали австрийцы, то родных эвакуировали на Полтавщину. Там я и родился.
— Допустим, — согласился Хмара. — Какой же райотдел МГБ послал вас в Карпаты наши бункера искать?
— При чем здесь МГБ? — удивился Почаевец. — Мы геологи и ищем озокерит.
— Геологи, говоришь? А учились где?
— В Москве.
Тогда Хмара достает план, начерченный Березняком, и показывает:
— Тут — Кремль, а тут — Манеж. Сколько километров отсюда до вашего института.
Почаевец, улыбаясь, говорит:
— При чем здесь “километры”? Вот он, наш институт! — И карандаш уткнулся в заштрихованный квадрат.
— С какого года ты в партии?
— С тысяча девятьсот сорок третьего!
— А за что тебя вышвырнули из партии? Исключили — за что?
— Никто меня не исключал! — запальчиво отрезал Почаевец.
— Напарник твой, Березняк, коммунист или комсомолец?
— Это вас не касается. Вы что, судья или прокурор? Кто вам дал право меня допрашивать?
— Гляди, хлопцы, еще огрызается! — сказал Хмара, вновь пристально разглядывая Почаевца. — Ишь, горячий какой!.. Ну ничего, мы смелых любим.
С этими словами Хмара поднялся и подошел к шкафчику. Он распахнул его дверцы, достал оттуда краюху хлеба, пласт ржавого сала, посыпанного солью, сулею самогона, два стакана. Разместив все это на столе, предложил сесть с другой стороны геологу.
— Только, вижу я, вас, таких идейных, большевики что-то слабенько кормят. Все ваши манатки обыскали — куска хлеба нет. А вы, небось, голодны, да и знаю я, что мастак ты по этой части. — Хмара кивнул на сулею. Уверенным хозяйским жестом он налил в оба стакана самогон. Бандиты ревниво следили за его движениями.
— Ну, будьмо! — милостиво пододвигая геологу стакан самогона, говорит Хмара. — Выпьем за то, чтобы дети дома не журились, чтобы дождались они нашего господства на этой земле.
И вдруг Почаевец не выдержал. Его прорвало. Белея, он резко отодвинул стакан.
— На этом столе следы человеческой крови. Я с бандитами водки не пью!