— Нас вытеснили сюда очень сильные соседи. Племена нагонов. Их гораздо больше, чем нас. Сопротивляться не было смысла. А здесь что? Армии нет. Местные вожди непонятно, что делают.
— Почему же вы дальше не пошли?
— Дальше крепость. У нас будут потери. А нас не так много. Идти вглубь чужой территории не имея достаточных сил нет смысла.
«Разумно рассуждает, — подумал Михаил. — По крайней мере, слово «смысл» уже упомянул два раза».
— А если бы вас кто-нибудь пригласил на службу, пошли бы?
— Нет! — резко ответил ишиб. — Мы ушли, чтобы не служить нагонам. Они ведь нас не уничтожили бы. Просто мы потеряли бы свободу! Нашу свободу!
«С ним все понятно, — подумал Михаил. — Заключать союзы с такими людьми себе дороже. Если, конечно, не стоять над ними с занесенным мечом».
— Вы обложили данью все поселения в округе. Ладно, это еще можно понять — вам есть тоже нужно. Но зачем же угонять в рабство молодых женщин?
— Денег много не бывает, — усмехнулся ишиб. — Знаешь, сколько стоит хорошая рабыня? То-то! Она ведь на все годится. И бунтует редко. Ее цена гораздо выше цены мужчины. Гораздо.
— А кому вы продаете захваченных женщин?
— Есть два торговца. Один местный, ранигский, а второй говорит, что из Томола. Но я думаю, что на ранигских рынках он тоже торгует.
— Как их зовут?
— Ганнер и Мерат.
— Есть у них какие-то приметы? По которым их можно узнать, если вдруг они решат сменить имена?
— Ты собираешься их ловить! — не смог удержаться от легкой улыбки ишиб. — Хотя, может быть, и поймаешь. Я ведь не знаю, кто ты. А приметы есть. Ганнер хромает, кости на ноге неправильно срослись. В свое время без ишиба выздоравливал. Исправить можно, но тут нужен очень хороший ишиб-целитель. Или ломать и сращивать заново. А Мерат — заика. И лыс уже почти. Хотя еще не стар. Может быть, ему лет тридцать пять.
— Где вы с ними встречаетесь?
— Мы их нашли на рынке в Сцепре. Послали туда гонца. Переодетого. Не будем же сами торговать в королевском городе. Вот гонец и привел работорговцев к нам. Они покупают по нормальным ценам. Для нас. А продают очень, очень дорого. Большую прибыль получают.
Как Михаил и предполагал, ситуация была одновременно простой и отвратительной. Кочевники крали людей. Это еще ладно, понять можно. А свои же соплеменники-работорговцы, зная о том, что эти рабы — и не рабы вовсе, если говорить в контексте местного законодательства, продавали их на внутренних рынках. Покупатели же, в свою очередь, делали вид, что не понимают, откуда эти рабы берутся. И, вероятно, делали вид, что не верят рассказам пленников о том, что они такие же граждане Ранига, как и все вокруг.