Она покачала головой: — Не-ет, я стесняюсь.
Ух! Хуже незнания нет ничего, оно приводит меня в исступление. И с какой стати ей стесняться своих догадок? Я должен знать, о чём она думает!
— Знаешь, это по-настоящему мучительно!
Моя жалоба задела в ней какую-то струну. Глаза её сверкнули, и вдруг случилось нечто из ряда вон: она разразилась целым потоком слов:
— Нет, вообразить не могу, с чего бы это вдруг было мучительно — только потому, что кое-кто не хочет говорить о том, что думает? Даже если этот кое-кто всё время роняет двусмысленные намёки и таинственные замечания, от которых потом не спишь по ночам — всё думаешь, что бы это значило... Ну какое же это мучение? Так, пустяки!
Я хмуро покосился на неё, вдруг осознав, что она права. Я вёл с ней не совсем честную игру.
Она продолжала:
— Даже ещё интереснее: этот человек бросается из крайности в крайность, вроде того, что в один день совершенно невероятным образом спасает тебе жизнь, а на другой день обращается с тобой, как с зачумлённой, и так и не объясняет, что происходит, хотя и обещал. Какое же это мучение? Одно сплошное удовольствие!
Это была самая длинная речь, которую я когда-либо слышал от Беллы. И она открыла для меня ещё одно её новое качество, которое я добавил в свой список.
— Какие мы, однако, вспыльчивые!
— Просто не люблю двойные стандарты.
Она, конечно же, имела полное право на негодование.
Я смотрел на Беллу, не в силах сообразить, как мне исправить хотя бы половину совершённых мною ошибок, но тут меня отвлекли мысленные вопли Майка Ньютона.
Он был настолько вне себя, что я прыснул.
— Что? — вскинулась она.
— Твой парень решил, что я тебя уже достал, и теперь раздумывает, не пора ли ему разнимать нас. — Хотел бы я на это посмотреть. Смех да и только.
— Понятия не имею, о ком ты говоришь, — ледяным тоном заявила она, — но уверяю, что ты в любом случае ошибаешься.
Вот так она одним махом пренебрежительно отмежевалась от него. Не могу передать, как меня это обрадовало.
— Нет, не ошибаюсь. Большинство людей — это действительно открытая книга.
— Кроме меня, разумеется.
— Да. Кроме тебя. — Похоже, что она во всём — сплошное исключение из правил. Разве не справедливее было бы, если бы я мог слышать ну хоть что-нибудь из её мыслей? Принимая во внимание, со сколькими трудностями мне сейчас приходится бороться, разве я многого прошу?! — Я всё ломаю голову и никак не могу понять — почему так?
Я принялся прожигать её взглядом — а вдруг на этот раз получится?..
Она уставилась в стол. Открыла свою бутылку и сделала глоток.