В её мыслях царила та же уверенность, что и в словах. Я почувствовал признательность к ней за то, что она воспринимала меня таким: вот тот, кто не боится брошенной ему перчатки. Я немного воспрял духом. У меня никогда не возникало повода усомниться в своей отваге, в способности смотреть трудностям в лицо — до того ужасного урока биологии в старшей школе, всего неделю тому назад.
Я поцеловал её в щеку, быстро отстранившись, когда она потянулась ко мне губами, сложенными для поцелуя. Она грустно улыбнулась, видя мою поспешность.
— Спасибо, Таня. Именно это мне и нужно было услышать.
Я понял, что она обижена.
— Да пожалуйста. Мне бы хотелось, чтобы к некоторым вещам ты относился не с такой серьёзностью, Эдвард.
— Прости, Таня. Ты же знаешь — ты для меня слишком хороша. Я просто... не нашёл ещё то, что ищу.
— Ну ладно, если ты уедешь прежде, чем мы вновь увидимся... до свидания, Эдвард.
— До свидания, Таня. — И вдруг я понял, что смогу теперь уйти. Я чувствовал в себе достаточно сил, чтобы вернуться в то единственное место, где хотел быть. — Ещё раз спасибо.
Она грациозно вскочила, а потом я увидел её уже убегающей, несущейся и стелящейся в воздухе, как призрак, так легко и быстро, что её ноги не приминали снега; она не оставила за собой ни следа. Не оглянулась. Мой отказ раздосадовал её сильнее, чем она пыталась показать, и даже в собственных мыслях ей не хотелось в этом признаваться. Она не желала видеть меня до моего отъезда.
Мои губы скривились от огорчения. Мне больно было обижать Таню, хотя её чувства были неглубокими, не особенно целомудренными, да и отвечать на них я не собирался. Отчего и чувствовал себя не вполне джентльменом.
Я опустил подбородок на колени и вновь устремил взгляд на звёзды, но вдруг почувствовал неодолимое желание немедленно пуститься в дорогу. Я знал, что Элис увидит меня на пути к дому, и сообщит остальным. Это их обрадует — особенно Карлайла и Эсме. Однако я ещё какое-то время продолжал смотреть на звёзды, пытаясь разглядеть их сквозь лицо, что по-прежнему не выходило у меня из головы. Заслоняя собой сверкающие в небе огни, на меня взирала пара растерянных шоколадно-карих глаз, и казалось, что они спрашивали, чем это решение обернётся для неё. Конечно, я не мог быть уверен, каких ответов искали эти вопрошающие глаза. Даже в воображении я не мог слышать её мыслей. Глаза Беллы Свон всё так же испытующе смотрели на меня и мешали предаться созерцанию красоты ясного звёздного неба. С тяжёлым вздохом я сдался и поднялся на ноги. Если я побегу, то вернусь к машине Карлайла менее, чем за час…