— Суккуб, — поддразнил я, надеясь остановить кружение образов в её голове.
Она усмехнулась, сверкнув зубами.
— Самый что ни на есть.
В отличие от Карлайла, Таня и её сестры шли к своим убеждениям медленно и постепенно. В конце концов, именно любовь к людям-мужчинам отвратила сестёр от того, чтобы убивать их. Теперь мужчины, которых они любили, оставались в живых.
— Когда ты здесь появился, — медленно произнесла Таня, — я подумала, что...
Я знал, о чём она подумала. И должен был предвидеть, какие эмоции вызовет в ней мой приезд. Но в тот момент мне было не до размышлений о таких тонких материях, как чужие чувства.
— Ты решила, что я передумал.
— Да. — Она нахмурилась.
— Мне очень больно обманывать твои ожидания, Таня. Я этого не хотел... я просто не подумал... Это все потому, что мне пришлось уехать... очень поспешно.
— Не осмеливаюсь спросить, почему?..
Я сел и обхватил ноги руками, как бы заключив себя в защитный кокон.
— Я не хочу говорить об этом.
Таня, Ирина и Кэйт очень хорошо приспособились к той жизни, которую избрали. В чём-то даже лучше Карлайла. Несмотря на безумно тесную близость с теми, кто был их потенциальными — а когда-то действительными — жертвами, они не совершали ошибок. Мне было слишком стыдно сознаться Тане в своём малодушии.
— Проблемы с женщинами? — продолжала она допытываться, не обращая внимания на мою несловоохотливость.
Я невесело усмехнулся.
— Да, но не те, которые ты имеешь в виду.
Она притихла. Я слушал, как она перебирает в уме разнообразные догадки, пытаясь докопаться до смысла моих слов.
— Ты очень далека от истины, — сказал я.
— Ну хоть намекни, а? — попросила она.
— Пожалуйста, оставь это, Таня!
Она вновь затихла, продолжая строить догадки. Я предоставил её этому занятию, а сам тщетно попытался вернуться к любованию звёздами.
Она наконец сдалась, и её мысли приняли иное направление.
"Куда же ты отправишься, Эдвард, когда уедешь? Обратно к Карлайлу?"
— Не знаю... не думаю, — прошептал я.
Куда мне идти? Ни одно место на всей планете меня не привлекало. Мне ничего не хотелось — ни видеть, ни делать. Потому что, куда бы я ни отправился, это будет не потому, что я стремлюсь к некоей интересующей меня цели, а потому, что в панике спасаюсь бегством...
Эта мысль была мне ненавистна. Когда же я стал таким трусом?
Таня вскинула свою тонкую руку мне на плечо. Я застыл, но не уклонился от её прикосновения. Она всего лишь хотела меня утешить. По-дружески. По большей части.
— Я думаю, что ты вернёшься обратно, — сказала она, и в речи её вдруг прозвучал отголосок давно утерянного русского акцента. — Неважно, что это… или кто это — то, что преследует тебя... Но ты встретишься с этим лицом к лицу. Ты не можешь иначе.