Девушка вздохнула, всё ещё не отрывая досадливого взгляда от доски. Что-то в этой досаде было неуловимо комичное. Вернее, трагикомичное. Вся ситуация, весь этот разговор были странно трагикомичны. Ещё никому и никогда не угрожала от меня такая опасность, как этой девушке: в любой момент я, до смешного поглощенный разговором, мог забыться, вдохнуть через нос и наброситься на неё, не успев себя остановить — а она была раздражена тем, что я оставил её вопрос без ответа.
— Ты сердишься на меня? — спросил я с улыбкой — до того всё это было абсурдно.
Она вскинула на меня глаза, которые тут же, казалось, попали в плен моего пристального взгляда.
— Да нет... Я скорее сержусь на саму себя. У меня всё на лице написано, недаром моя мама называет меня своей открытой книгой.
Она недовольно нахмурилась.
Я уставился на неё в изумлении. Она считала, что я видел её насквозь, и это её огорчало. Невероятно... Я ещё в жизни никогда не прилагал столько усилий, чтобы понять кого-то. Впрочем, речь не о жизни, а о существовании. Жизни как таковой у меня не было.
— Напротив, — возразил я со странным чувством подстерегающей меня опасности, которую пока не способен был увидеть. У меня появилось пугающее предчувствие, от которого я почувствовал себя как на иголках. — Я нахожу, что эту "открытую книгу" невероятно трудно читать.
— Тогда, должно быть, у тебя отличные способности к чтению. — Опять она своей догадкой попала точно в цель.
— Обычно да, — согласился я.
И тут я улыбнулся ей широчайшей улыбкой, оскалив все свои сверкающие, острые, как бритва, зубы.
Глупость с моей стороны, конечно, но мне, неожиданно для себя самого, отчаянно захотелось как-то предостеречь девушку. В ходе беседы она неосознанно придвинулась ко мне. Подаваемых мною маленьких сигналов и знаков было достаточно, чтобы нагнать страху на любого человека, а на неё они, похоже, не действовали. Почему она не отпрянула от меня в ужасе? Тёмная сторона моей личности, безусловно, не осталась для девушки тайной, и развитая, как я подозревал, интуиция должна была предупредить её об опасности.
Я не успел увидеть, произвело ли моё предупреждение ожидаемый эффект. Мистер Бэннер попросил у класса внимания, и она тотчас же отвернулась от меня. Похоже было, что она слегка обрадовалась невольному вмешательству учителя, так что, надеюсь, моё предупреждение не совсем пропало впустую.
Она всё больше околдовывала меня, как я ни старался вырваться из тенёт её очарования. В моих интересах было держаться подальше от Беллы Свон. Или, скорее, в её интересах было, чтобы я держался от неё подальше. И всё-таки, я уже мечтал о возможности поговорить с нею опять. Мне хотелось больше узнать о жизни Беллы до её переезда в Форкс, о её матери, об отношениях с отцом — обо всех на первый взгляд незначительных деталях, которые, однако, могли бы многое мне раскрыть в её характере. Но каждая секунда, что я проводил с нею, влекла за собой неоправданный риск для её жизни.