— Ты должен вытерпеть, сынок. Делай всё, что считаешь нужным. Надо уехать — уезжай. Мне будет тебя очень не хватать. Вот, возьми мою машину, она быстрее...
Сейчас он беспокоился, правильно ли поступил тогда, не обидел ли недостатком доверия, отослав меня.
— Нет, — прошептал я на бегу. — Тогда мне было это необходимо. Если бы я остался, то, возможно, легко поддался бы искушению и обманул твоё доверие.
— Мне больно, что ты страдаешь, Эдвард. Но ты обязан сделать всё, чтобы сохранить жизнь этой девочке. Даже если ты снова должен уехать.
— Да знаю я, знаю!..
— Почему же ты вернулся? Ты знаешь, я счастлив, когда ты рядом, но если тебе так трудно...
— Отвратительно чувствовать себя трусом, — признался я.
Мы побежали медленнее — деревья неторопливо проплывали мимо нас и исчезали во мраке.
— Уж лучше показаться трусом, чем подвергать её опасности. Через пару лет она уедет.
— Ты прав, я знаю... — Его слова возымели обратное действие: мне ещё отчаяннее захотелось остаться. Ведь через пару лет девушка отсюда уедет...
Я едва не налетел на внезапно остановившегося Карлайла. Он обернулся и внимательно вгляделся мне в лицо.
"На этот раз ты не собираешься убегать, не так ли?"
Я поник головой.
"Гордыня, Эдвард? Нет никакого стыда в том, чтобы..."
— Нет, меня держит не гордыня. Нет, совсем не то...
"Некуда бежать?"
Я коротко засмеялся:
— Нашлось бы куда, если бы только я смог заставить себя уехать.
— Мы все последуем за тобой, конечно. Если считаешь, что так нужно, то тебе достаточно только попросить. Ты всегда без единой жалобы переезжал ради блага других. Так что и они не осмелятся возражать.
Я приподнял бровь.
Он засмеялся.
— Да, Розали... Но она тебе многим обязана. В любом случае, для нас было бы лучше уехать сейчас, пока никому не причинено вреда, чем позже, когда может быть совершено непоправимое. — Постепенно веселье в его голосе сошло на нет.
Я содрогнулся, услышав его слова.
— Да, — прохрипел я.
"Но ты не уедешь?"
Я вздохнул.
— Я должен, но...
— Что держит тебя здесь, Эдвард? Я никак не могу понять...
— Я не знаю, смогу ли объяснить... — Себе, впрочем, тоже. Я сам ничего не мог понять в том, что происходит.
Он долго изучающе вглядывался в моё лицо.
"Нет, не понимаю. Но ты имеешь право на свои тайны и вмешиваться в них я не буду. Это твоё личное пространство, и я его уважаю".
— Спасибо. С твоей стороны это благородно, особенно при том, что сам я беспардонно вмешиваюсь в личное пространство всех окружающих. — За одним исключением. И разве я не делал всё, что в моих силах, чтобы и её лишить этого пространства?