И все-таки, в условиях недостатка питьевой воды, которую завозили издалека и вынуждены были жестко экономить, приходилось пользоваться и этой отравой.
— Доброе утро, ваше благородие! — весело сказал Калашников, подходя к рукомойнику, закрепленному на стволе широкой, в два обхвата, чинары… Или дуба. Поскольку в ботанике никто не разбирался, дерево называли чинарой.
— Если ты решил по старому стилю, то правильно будет — ваше высокоблагородие, — поправил подчиненного Тетерин и, видимо, от чувства нахлынувшей гордости сильнее обычного придавил тюбик с зубной пастой.
— Да? — удивился Колдун, отряхивая с кроссовки белый плевок 'Pomorina',- а говорили, что высокоблагородие — это, начиная с полковника.
— Нет, нет, мой дорогой, — чинно произнесли 'их высокоблагородие', - начиная с подполковника, в царской армии жаловали дворянский титул, наделяли имением и прибавляли в обращении приставку 'высоко'.
Как и в случае с деревьями, в табели о рангах никто не разбирался — в первую очередь сам Тетерин — и сказанное воспринималось, как истина.
— Я вот по какому вопросу, ваше сковородие, — любезным тоном начал Калашников, — вчера с домом разговаривал, узнал, что зарезали там бывшего собровца — горло ножом перехватили. Есть предположение, что следы ведут к нам, даже конкретный адрес назвали, здесь, в Грозном. Попросили оказать помощь в задержании. Что по этому поводу скажете?
Тетерин нахмурился и начал интенсивнее мельтешить щеткой во рту. Он не любил дополнительные нагрузки, особенно исходившие не от начальства.
— А почему решили, что это сделали чечены?
— Не знаю, — пожал плечами Колдун, — им на месте виднее.
— Горло могли перерезать, например: бывшие зэки — типа, лютый народец, бывшие спецназовцы — автоматически, как учили, чтоб пикнуть не успел и много, много разной другой шушеры, особенно, с садистскими задатками.
— Но чеченец ведь тоже мог, правильно? Тем более что есть мотив — месть.
— Да перестань ты, — махнул полотенцем Тетерин, — какая месть? Они из мести вон самолеты взрывают, больно надо с каким-то собровцем возиться.
Колдун понимал, что командир не хочет взваливать на себя лишние хлопоты. Но отступать без боя не собирался.
— Все правильно вы говорите, только ребята нас просили пособить — это же святое дело, да и парень свой, хоть и бывший.
— Ой, только не надо мне на совесть давить, — поморщился Тетерин, — бери свою группу и занимайся, сколько влезет, но только машину не проси.
— Вот те на!? — усмехнулся Калашников. — А куда же я без транспорта? Это ведь не на соседнюю улицу сбегать.