— Ладно, — сказал я, видя, как он мучается. — Кто приходил к тебе?
— Два типа из полиции… — Похоже было, что его прошиб холодный пот, потому что он вдруг стал мокрым, словно пришел с улицы.
— И все? — спросил я.
— И все… — неуверенно ответил он.
Он никак не мог сообразить, что произошло.
— Они что, унесли ее? — спросил Леха.
— Да нет… — вмешался я, — увели…
— Только взглянули, — ответил Шурик. — Я ее сам закрыл.
— А ты куда-нибудь выходил? — с подозрением спросил Леха.
— Только за 'Балтикой' на Московский. Только там свежее пиво.
— Никого не заметил, когда вернулся?
— Да что вы меня за идиота держите?! — возмутился наконец Бондарь. — Я закрыл на ключ, а когда пришел, точно так же открыл.
— Мистика… — произнес Леха и покрутил носом. — Ты смотри, не ночуй здесь, а то тебя точно украдут, а ты не заметишь. Ладно, давай деньги назад!
— Перебьешься, — возразил Бондарь вполне осознанно.
— Почему? — спросил Леха.
— У нее было шестиклапанное сердце…
— Что это значит? — удивился я.
— А то значит, что она была уродом, — торжествующе произнес Бондарь.
— Что-то я не заметил… — признался я.
А Бондарь посчитал это основанием, чтобы прикарманить наши деньги.
— А ты ей под юбку заглядывал? — ехидно спросил эскулап.
— Ну? — спросил я, предчувствуя, что он меня страшно уязвит.
— Бесполое существо, — сказал он тоном, которым обычно стараются уберечь чужое самолюбие, а вышло, как дурная шутка.
Я не стал уточнять, что это значит, а сказал Лехе:
— Дай ему еще двадцадку и идем…
Мне сделалось тоскливо — нельзя, чтобы жизнь тебя всегда только обманывала, должна быть какая-то отдушина, куда ты можешь заползти. Но последнее время мне катастрофически не везло. Леха долго препирался с Бондарем, потом отдал ему деньги:
— На!.. Крохобор…
И мы вышли. На улице, когда мы спрятались под свои зонты, Леха спросил:
— Слушай, старина, а зачем полиции какая-то женщина? Могли б приехать официально, забрать под расписку…
— Значит, это не полиция, — вздохнул я и подумал, что никогда еще не ошибался в женщинах. Было такое ощущение, что меня подло обманули. И не только потому что женщина по словам Бондаря оказалась не женщиной, а потому что с ее исчезновением терялся всякий смысл нашего расследования. Потом я подумал, что это злая шутка. Впрочем, раньше я не замечал, чтобы Шурик Бондарь был способен на подобные выходки. С самим Бондарем Леху связывала следующая история. Еще до моей ссылки на Землю он побывал во всех горячих точках: и в бывшей Украине, которая перед тем как развалиться, корчилась в конвульсиях братоубийственной войны, и в бывшей Молдавии, на которую претендовала Румыния, и в Тунгуской зоне, где он был дважды ранен. Вначале в руки. Потом сразу же его контузило взрывом мины. У него был перелом основания черепа и множественные осколочные ранения в спину. Благо, в суматохе решили, что он живой, загрузили на 'борт' и привезли в военно-медицинскую академию, где трудился наш незабвенный Бондарь. Здесь он и попал в его хозяйство, где пролежал ровно неделю. Об этом всем мне рассказывал сам Бондарь, не преминув многозначительно уточнить: