Кротенко и Рудаков открыли колпак, выскочили из самолета и бросились на помощь летчику и штурману. «Как они там?» Хохлова они увидели лежащим на земле под авиабомбами, а летчика — сидящим в кабине с открытым фонарем. Преображенскому никак не удавалось отстегнуть парашют, руки его дрожали, из носа текла кровь: видимо, при посадке он ударился о приборную доску.
— Живы? — спросил Преображенский.
— Живы, живы — одновременно ответили обрадованные стрелки-радисты.
— Везучи же мы, черт подери!
— Мать говорила, я под счастливой звездой родился, — засмеялся Кротенко.
Встал Хохлов и, потирая ушибленную руку, подошел к стрелкам-радистам.
— Со вторым рождением вас, дорогие товарищи, — через силу улыбнулся он.
— И вас, товарищ капитан, — ответил Рудаков.
«Со вторым рождением, — Преображенский повторил про себя слова штурмана. Нет, дорогой Петр Ильич. Меня надо поздравлять с третьим…»
…В тот памятный день он летел в штаб авиабригады вместе со своим товарищем боевым летчиком Николаем Челноковым. Старенький, видавший виды самолет Р-6 тянул нормально. И вдруг его словно подменили, он стал неуправляем: сначала задрал нос, потом завалился на левое крыло и, кувыркаясь, пошел к земле. Напрасно пытался Преображенский вывести Р-6 в горизонтальное положение, рули не действовали.
Удар о землю отозвался в ушах далеким эхом…
Придя в себя, Преображенский первым делом подумал о Челнокове. Жив ли он? С трудом выбравшись из кабины, увидел неподвижно лежащего в крови товарища. В горле будто застрял колючий комок, не хватало воздуха.
— Коля! Коля-я! Ты жив? Жив? — тряс Преображенский товарища.
Челноков не отвечал, казалось, что он совсем не дышит.
Откуда-то появились двое мужчин с носилками и девушка в белом халате должно быть, врач. Они подхватили Преображенского, пытаясь уложить его на носилки.
— Челнокова, Челнокова берите! — закричал Преображенский, вырываясь из рук санитаров. — Он же разбился, а не я!..
Девушка склонилась над Челноковым, пощупала пульс.
— Да он еще жив, — удивленно произнесла она и приказала санитарам: — Быстро его отнесите, а потом сюда.
Санитары осторожно положили Челнокова на носилки. Он очнулся, едва приоткрыл глаза.
— Пи-и-ить, — вырвалось из сухих губ, и сознание вновь покинуло его.
— Жив, Коля, жив! Ура! — закричал Преображенский.
Не дожидаясь возвращения санитаров, девушка схватила Преображенского за руку и потащила за собой.
— Вам тоже надо в госпиталь, идемте же, — твердила она.
Преображенский упирался. Боли он не чувствовал и хотел немедленно выяснить причину аварии. Несмотря на уговоры врача, он лазил по разбитой машине, заглядывая под каждый обломок. Наконец нашел: авария произошла из-за имевшегося ранее разрыва троса руля глубины, который техник самолета почему-то не скрепил болтом, как положено, а лишь соединил проволокой.