— В белый свет как в копеечку! — пошутил Кротенко.
Огонь кораблей встревожил Преображенского. Что-то будет, когда они полетят над территорией Германии?
Опасения его оправдались. Едва достигли Штеттина, как воздух начали полосовать прожекторные лучи, открыли огонь зенитные батареи. Ясно было, что корабли успели сообщить в Штеттин о летевших советских самолетах, и вот теперь вражеские зенитки били не переставая. В облаках не видно разрывов снарядов, но когда ДБ-3 появлялся в чистом ночном небе, то летчики ясно видели красноватые вспышки и слышали характерный сочный звук.
«До Берлина еще полчаса! — подумал Преображенский. — Надо бы подняться выше, да кислородные приборы что-то барахлят». Он был уверен, что все остальные самолеты на предельной высоте и огонь зениток им не страшен, и был немало удивлен, когда увидел за собой ДБ-3.
— Кротенко, кто там у нас на хвосте сидит? — спросил он стрелка-радиста.
— Трудно разглядеть бортовой номер, товарищ командир.
— А вы постарайтесь.
— По всей вероятности, старший лейтенант Фокин… Да он к нам с самого начала привязался. Ни на метр не отстает.
«Как же он ориентируется? — подумал Преображенский. — Ведь мы летим без аэронавигационных огней. Ах да, по искрам из выхлопных патрубков, — догадался он. — Вот молодец Афанасий! Видно, хочет дойти до Берлина во что бы то ни стало».
Весь оставшийся путь до Берлина летели в сопровождении лучей прожекторов и огня зенитных батарей. Перед самым городом плотность заградительного огня увеличилась. В воздухе появились ночные истребители-перехватчики с ярко светящимися фарами. Они, точно метеориты, стремительно проносились по темному небу. Главное — не попасть в их лучи-щупальца. А в темноте они могут даже проскочить рядом и не заметить.
Берлин был затемнен.
— Ага, научили мы их светомаскировке! — развеселился Хохлов. Он радовался, что вывел машину на цель.
Кварталы города хотя и не совсем ясно, но просматривались. Хохлов вел машину точно по боевому курсу.
— Есть цель!
— Давай, Петр Ильич, посылай «подарки», — сказал Преображенский.
Сработали пиропатроны. Бомбардировщик подпрыгнул вверх, освободившись от тяжелых бомб. Кротенко открыл нижний люк и вытолкнул пачку листовок.
— Вижу два взрыва! — доложил Рудаков, наблюдая за нижней полусферой. — Еще один! Еще… Горит!
— Порядок, — сказал Преображенский. — Возвращаемся…
Обратный путь над территорией Германии был еще опаснее. Зенитки будто взбесились. Вокруг сверкали шапки разрывов снарядов. Лучи прожекторов ставили сплошные световые завесы. А высота лишь четыре тысячи пятьсот метров, выше забираться нельзя, так как можно задохнуться от нехватки кислорода. Миновали зону обстрела, а тут — новая опасность. По небу метались грозные светлячки ночные истребители с включенными фарами, надеясь поймать своим лучом советские бомбардировщики. Скорость у истребителя высокая, вооружение сильное, попадись в луч — и конец.