Антон успел проглотить три миски супа и вывалить на нас материала не меньше, чем на три номера газеты. Он явно оседлал любимого коньяка, пересказывая нам последние новости и местные сплетни. Беседа завертелась в опасной близости от темы, которая стояла у нас поперек горла. И я постарался ненавязчиво перевести разговор на что-нибудь не менее близкое этому неугомонному журналисту.
Вскоре в доме запахло морской пеной, белоснежные океанские лайнеры уходили за горизонт, замелькали экзотические порты, заклубились туманы Альбиона, и мы зашаркали вместе с Бориным морской развалочкой по улочкам Гринвича, узким и странным.
Мы изо всех сил старались не дать Антону вернуться к местным темам, удерживая его "на плаву". Слава Богу, о море он, как любой человек, однажды им заболевший, мог говорить часами. А где стихия, там и стихи. И вот уже Антон читает глуховатым баском, роняя на пол пепел дешевой сигаретки "Прима":
Грустить в начале рейса не резон,
И, как слепец, не верящий в потерю,
Я все ещё нащупываю берег,
Ударившись глазами в горизонт.
За то, что я, твой непутевый житель,
Гляжу в твою последнюю обитель
С далекой точки - точки корабля.
[1]И были ещё стихи, и ещё стихи, о море, о любви, о разлуке и встречах. То есть о жизни. А потом разговор перекинулся на нашу встречу в музее. Оказывается, Антон приходил к Андрею по поводу разрушения памятников. Он с болью стал рассказывать о том, как ветшают мемориалы, разворовываются кладбища. Рушится память.
- Я тут стихи написал, можно прочту?
Мы молча одобрили его, и он опять стал читать своим глуховатым, прокуренным голосом:
Без проволочек, без простоев,
Без вечных ссылок на мороз
Бригада трудовых героев
За ночь, в районе новостроек,
"Под ноль" разделала погост.
Там трактора урчали сыто,
Снимая страшный урожай.
И "кто забыт" и "что забыто"
Всех уравняли, кто лежал...
Их, мертвых, снова смерть настигла,
За новостройками страны.
И сколько там их вновь погибло,
После законченной войны?
- А что, действительно было такое? - спросил его Димка.
- Было. Под Архангельском я сам видел, как погост раскатали, про это, собственно, и стихи.
- Да мало ли таких случаев, - махнул я рукой. - Посмотри сколько старых кладбищ порушено. Сколько затоплено. Да что говорить. Все знают об этом. И вот молчат.
Разговоры как-то увяли, сникли. Мы посидели ещё немного, покурили. На улице уже вечерело, и Антон распрощался с нами. На пороге, столкнувшись нос к носу с Антоном, появился наш знакомый участковый. Они поздоровались, Антон спросил:
- Ты, Чугунов, чего это сюда? Тут приличные люди живут. Ты к ним с чем?