— Он говорит, что в институте стали появляться какие-то криминальные элементы.
Доктору Минееву объявили первый выговор.
— Он говорит…
Профессору Морову это надоело.
"Какого черта? Кто владеет институтом, он или я? Почему я должен терпеть это талантливое ничтожество? Только потому, что он неплохо соображает? Да я таких дюжину найду. И неужели я должен объявить ему три выговора, чтобы уволить? Уволить? Зачем уволить? После всего того, что доктор Минеев наговорил, его мало уволить. Его просто надо убить".
Огромным усилием воли профессор Моров удержал себя от того, чтобы не совершить убийство самому.
Ненужный риск. Совершенно ненужный и неоправданный. У него десяток высокопрофессиональных киллеров. Вот хотя бы взять его командира спецотряда, бывшего спецназовца Юрия Князева. На первый взгляд, вполне интеллигентный человек. А может такое! И кажется, ему можно доверять.
Люди Морова проверили Князева многократно.
И все равно он не поручит ему убийство Минеева. Почему? Потому что это было бы слишком просто. А у Морова была склонность к садизму — изысканному, интеллектуальному.
И не поручит он Князеву это задание еще и потому, что есть у него такое чувство, — именно это задание будет ему неприятно.
Дело в том, что при всей своей жестокости и деспотизме он научился беречь и ценить дорогой человеческий материал.
Князев был материалом со знаком «экстра».
Совсем ни к чему заставлять его убивать детей, старушек или интеллектуалов, что причинит ему наверняка эмоциональную травму.
Пусть убивает бандитов! Он же не урка. Он из законопослушных офицеров. И не надо ломать менталитет офицеров, когда они вынуждены приходить на службу к олигархам: пусть видят перед собой привычного врага.
Привычным врагом для офицера-спецназовца Юрия Князева были враги его Родины. С определенным допуском — уголовники, новый криминалитет, отмороженные из банд беспредельщиков.
Вот пусть их и убивает. От них и защищает. Каждый человеческий материал надо использовать с учетом его специфики.
А Минеева пусть убьет киллер, нанятый на одно убийство, ну, на два…
Тут и экономия — денег не придется самому киллеру платить, а чистильщику, который уберет этого киллера после акции, и гонорар пониже. А что, он не жадный, но копейка рубль бережет, как говорят в России: копейка к копеечке, глядишь, и миллион набрался. Баксов…
Он усмехнулся, еще раз прицелился и выстрелил.
Мысленно… В полусне… Но так явственно видно было сквозь оптический прицел, как слетела шапка с ненавистной яйцеголовой макушки Минеева, как расплылось красное пятно у него на лбу, точно над переносицей, как в глазах его мелькнул страх, а потом глаза закрылись, и он, всей своей тощей, мешковатой фигурой стал клониться на бок, сложился, как кузнечик, и упал, некрасиво распластавшись по грязной мостовой.