После ухода старшего наставника Младшей стражи Юлька так и осталась сидеть в уголке. То, что мать не воспользовалась случаем приворожить к себе Алексея, внушало самые мрачные предчувствия — неразумную инициативу Настена пресекала в корне, на руку была скора, а оправдания типа «хотела, как лучше», в расчет не принимала. Надеясь как-то отвлечь внимание матери, Юлька затараторила:
— Мам, что опять война? Ребят всех в поход возьмут? А когда?
— А ну-ка, поди сюда, сводня! — «многообещающе» позвала Настена. — Поди, поди, чего в углу засела?
— Ну, мам! Минька же сам попросил Алексея тебе показать, и все на твое решение осталось! — вывалила заранее припасенные аргументы Юлька. — Не захотела, так не захотела.
— Поди сюда, я сказала!
Настена дождалась, пока дочка, нога за ногу, протащилась от темного угла до стола, оглядела втянувшую голову в плечи девчонку и неожиданно приказала:
— Сядь! — выдержала томительную паузу и передразнила: — Не захотела, не захотела… Не смогла!
— Ты? Не смогла? — Юлька от изумления даже позабыла о страхе наказания.
— И ты не сможешь… скорее всего.
— Я?
— Ты! Рано или поздно, придется выбирать: или Михайла, или ведовство. Вместе не получится!
— Так я же думала, что ты его, как Лукашика… — продолжила, было, оправдываться Юлька, потом осеклась, осмыслив сказанное матерью и, впервые в жизни с настоящей злостью, процедила Настене в лицо: — Лучше б побила!
— А я и бью! — ничуть не смутилась Настена. — Полезла во взрослые дела, так и получай по-взрослому, а подзатыльником отделаться и не мечтай! Все, кончилось детство! Пришла тебе пора, во славу Пресветлой Макоши, с самой Мореной потягаться!
— Мам…
— Молчи! Выбор останется за тобой, ни торопить, ни подталкивать, как меня бабка подталкивала, не стану, все на твоей воле. Но Михайла будет для тебя платой за ведовскую власть! Или одно, или другое… И не смотри на меня так!!! Сама все знаешь, не впервой об этом речь!
— Мам…
— Не перебивай! Даже если выберешь потом не Михайлу… молчать!!! Я сказала «если»! Ты про войну спрашивала? Так вот: война будет, и кровушки прольется столько, что Алексей, сама слышала, даже половину отроков назад привести не рассчитывает. А ему в таких делах верить можно… Хотя… не было еще такого, чтобы недостаток ратников детьми восполняли. Поняла теперь, почему я Морену помянула?
— Минька…
— Угу. И даже, если ты потом выберешь не Михайлу, — с нажимом повторила Настена — сберечь его мы с тобой обязаны. Если не для себя, то для рода Лисовинов, для всего Ратного. Ну, есть мысли, как его от Морены защитить?