— Что случилось? — встревожилась Уинстон.
— Не успел я задать ему и трех вопросов, как он повалил меня и сбежал.
— Ты что, меня разыгрываешь?
— Хотел бы, но увы, это правда.
— А как же его алиби?
— Оно не надежнее, чем зонтик с дырками.
Маккалеб коротко пересказал разговор с Толивером, а потом с Болотовым. Уинстон он сказал, что хочет, чтобы по всем участкам развесили объявления о розыске Болотова.
— По подозрению в чем? Ты или Толивер заявили в полицию?
— Я — нет, а Толивер намерен жаловаться, что ему разбили окно.
— Хорошо. Я подумаю. Но как ты себя чувствуешь? Голос у тебя, я бы сказала, надтреснутый.
— Так себе. Но это ничего не меняет. Мы же вечером увидимся?
— Если ты не против.
— Тогда до встречи.
— Слушай, Терри, может, ты несколько зациклился на Болотове?
— Он ведет себя как потенциальный убийца.
— Ну не знаю. Ланкастер находится далеко от местожительства Болотова. И потом, ты не должен забывать, что он уже сидел. Думаю, он бы напал на тебя, даже если он невиновен в наших убийствах. Потому что существует большая вероятность, что Болотов нарушил закон, совершив мелкое преступление, — но вовсе не то, в чем ты его подозреваешь.
— Возможно. Этот парень — еще та птица.
— Тогда, может быть, Нун станет нашей палочкой-выручалочкой, выбрав среди других снимков именно Болотова.
— Вот теперь я слышу что-то толковое.
Повесив трубку, Маккалеб дошел назад до «тауруса» довольно легко. Усевшись, он вытащил из кожаного рюкзака, лежавшего на полу, дорожную аптечку, которую всегда возил с собой. В аптечке находился набор необходимых медикаментов на день и дюжина одноразовых термометров. Он содрал упаковку с одного из них и сунул в рот, одновременно жестом показывая Локриджу, чтобы тот заводил машину. Когда двигатель заработал, Терри дотянулся до кондиционера и включил его.
— Тебе нужен свежий воздух? — спросил Локридж.
Кивнув, Маккалеб направил струю прохладного воздуха повыше.
Через три минуты он вытащил термометр и проверил температуру. Он почувствовал, что его охватывает дикий страх, когда увидел, что красная нитевидная линия преодолела отметку 100 по Фаренгейту.
— Едем домой, — сказал он Бадди.
— Ты уверен?
— Я уверен. Езжай в гавань.
Когда Локридж направил машину на юг по трассе 101, Маккалеб направил струю воздуха так, чтобы прохладный ветерок обвевал ему лицо. Через какое-то время он распечатал еще один градусник и сунул его под язык. Он старался успокоиться, даже включил радиостанцию, передающую приятные, расслабляющие мелодии. Вскоре температура немного спала, хотя он чувствовал, что его все еще лихорадит. Но страх постепенно проходил, боль в горле уменьшилась. Он тихо водил ладонями по приборной доске, качая головой, говоря себе, что такой резкий скачок температуры — это ненормально. Ведь он чувствовал себя прекрасно, и для нынешнего состояния не было других причин, кроме драки с Болотовым.