Последней ее мыслью была мысль о Реймонде. Очень скоро она его увидит. Он, как всегда, проснется, радуясь, что она вернулась домой, и обнимет ее своими теплыми, такими крепкими ручками.
Она улыбнулась, а мистер Кан, стоявший за прилавком, улыбнулся ей в ответ, надеясь, что ее улыбка предназначена ему. Он улыбался ей каждый раз, не имея представления, что ее мысли и улыбка связаны с предвкушением предстоящей встречи с сынишкой, который ждет ее даже во сне.
Звук колокольчика, прозвеневшего, когда открылась дверь в магазин, в сущности, никак не отвлек ее. Она думала о том, что надо достать из сумочки два доллара за шоколадку и отдать мистеру Кану. Она так и сделала, протянув ему руку через прилавок. Но он почему-то не взял деньги. Тут она поняла, что он смотрит уже не на нее, а на входную дверь. Улыбка исчезла с его лица, и рот приоткрылся, как будто он пытался что-то сказать, но у него не получалось.
Она почувствовала, как кто-то крепко схватил ее за правое плечо. А ее левый висок пронзило холодом, леденящим, как сталь. А потом все затмил ослепительный белый свет. В этот самый момент она увидела милое, улыбающееся личико Реймонда. Затем все погрузилось во тьму.
Маккалеб заметил женщину, стоявшую на корме «Обгоняющего волны», раньше, чем она его. Он спускался по главному доку мимо выстроившихся в ряд дорогостоящих катеров миллионеров, когда незнакомка попала в поле его зрения. Было половина десятого утра в субботу. Теплое дыхание весны привело в доки Сан-Педро толпы людей. Маккалеб заканчивал свою каждодневную утреннюю прогулку — вокруг всей пристани Кабрильо, вдоль скалистого мола и обратно. Он не особенно запыхался, но все-таки замедлил шаг, когда приблизился к своему катеру. Первое, что он почувствовал, было раздражение, — женщина вторглась на его судно без его на то приглашения. Однако, подойдя поближе, он выбросил эту мысль из головы, уже спрашивая себя, кто она такая и что ей надо.
Женщина была одета явно не для морской прогулки. На ней было летнее платье свободного покроя, едва доходившее до колен. Ветерок, долетавший с моря, грозился поднять подол еще выше, и одной рукой она придерживала его сбоку. Маккалебу не было видно, во что она обута, но по напряженным мышцам ее загорелых ног было ясно, что его гостья обута не в кроссовки. Очевидно, она стояла на высоких каблуках. Маккалеб мгновенно решил, что она намерена произвести впечатление. Для этого она и явилась.
Он сам был одет вовсе не для того, чтобы сразить кого-то. На нем были потертые, от носки, а не в угоду моде, джинсы и футболка, купленная несколько лет назад на турнире за золотой кубок Каталины. Одежда была вся в пятнах — главным образом от рыбьей крови, кое-где — его собственной, а также от машинного масла и клея. Такая одежда одинаково хорошо служила ему и как рабочая, и на рыбалке. Эти выходные он планировал повозиться на своем катере, поэтому и оделся соответственно.
