- К нам, к нам, Пахом Степанович, - ответили геологи в один голос. - Получили посылку, в том числе и на вас - комбинезон и сапоги…
Таежник хотел что-то сказать, но запнулся на полуслове: видно, не решился он омрачить радость встречи известием о болезни Черемховского. Подумав, спросил:
- И письмо есть?
Дубенцов объяснил, что произошло с вымпелом, и Пахом Степанович еще больше помрачнел.
Через речку Дубенцов и Анюта вели Пахома Степановича под руки. На берегу он остановился, покачиваясь, словно пьяный. Колени его подкосились, он сел.
- Маленько… отдохну… - слабым голосом молвил он, откидываясь на спину.
Лицо его побледнело, он закрыл глаза ладонью.
- Аптечку и голубичного сока, - быстро проговорил Дубенцов, поддерживая голову таежника.
Анюта побежала к палаткам и через минуту вернулась с кружкой сока и аптечкой. Запах нашатырного спирта и острый вкус ягодного сока быстро привели Пахома Степановича в чувство. Он приподнялся на локоть, потом сел.
Слабым голосом заговорил:
- Должно, в письме-то говорится про ту реку, что я видел с сопки…
Геологи молча смотрели на него, не понимая, бредит он или говорит сознательно.
- Речку, говорите, видели? - осторожно негромко спросил Дубенцов. - Где же вы видели ее, Пахом Степанович?
- Под той сопкой, где костер палил…
- Хунгари? - почти враз воскликнули геологи, убедившись, что Пахом Степанович не бредит.
- Кто же его знает. По ширине вроде бы на Хунгари похожа. На полдень бежит.
- А помимо нее, нигде не видно реки?
- Вот только эта, - кивнул таежник на речку. - Она, похоже, туда же бежит, - видно, сливается где-нибудь.
- Так вот о какой реке говорится в письме! - воскликнул Дубенцов. - Несомненно, это Хунгари, и где-то на ее берегу находится отряд.
Они помогли Пахому Степановичу добраться до палаток и принялись вместе готовить ужин. Пахом Степанович рассказывал о том, как нашли уголь, как искали их, умолчав и на этот раз о болезни Черемховского. Повествование о своих мытарствах в тайге, даже о схватке с медведицей он пересыпал веселым юмором, отчего его похождения выглядели забавной и смешной историей. Трудно было поверить, что этот человек пережил столько тягостных минут, стоял на краю смерти и даже сейчас еще был полубольной.
Только о гибели мерина говорил с обидой и горечью, да не мог не поругать себя еще раз за оплошность, вспомнив, как принял крик совы за собачий лай.
- А как там Федор Андреевич? - спросил Дубенцов.
- Вероятно, беспокоится в связи с нашим исчезновением, ругает меня?
- А за что ж тебя ругать, паря, - возразил таежник - коли компас обманул? С каждым может такое случиться, доведись хоть и Федору Андреевичу. Он надеется, что ты не пропадешь и Анну Федоровну не потеряешь.