Мамыка провел Черемховского и его спутников в избу.
Здесь остро чувствовалась затхлая сырость необжитости.
На стенах висели пучки спрессованных табачных листьев, в углу виднелась просыхающая шкурка кабарги. Все уселись вокруг стола, накрытого свежей клеенкой, и Черемховский сказал, обращаясь к Мамыке:
- Мы пришли просить вас, чтобы вы провели наш отряд к тем сопкам, где вы нашли вот этот уголь.
Профессор развернул пергамент и показал Мамыке небольшой кусок угля. Ороч еще более оживился, лицо его просияло. Он долго вертел в руках уголь, весело поблескивая глазами. На этот раз он отвечал на своём родном языке, обращаясь то к Пахому Степановичу то к Черемховскому.
- Ему, вишь, трудно все сказать по-русски, - мало знает слов, - объяснил Черемховскому Пахом Степанович. - Он говорит, что идти нужно далеко, что там трудные и опасные места, и спрашивает, есть ли у вас ружья и достаточно ли боеприпасов.
Черемховский рассказал о составе экспедиции, ее оснащенности, спросил, какую плату хотел бы получить Мамыка и когда он будет готов вести отряд к месторождению.
Переводя ответ Мамыки, Пахом Степанович сказал:
- Он говорит, что ему никакой платы не нужно, только чтобы дали боеприпасов на дорогу. И еще сказал, что раз Дубенцов тоже будет с отрядом, - то ему не страшно идти хоть к Сыгдзы-му.
- Что это за Сыгдзы-му? - поинтересовался Черемховский.
- Сыгдзы-му, по их понятию, Красная вода,
- Спросите-ка, спросите, Пахом Степанович, где находятся это место? - обратился к таежнику Дубенцов, Многозначительно взглянув на Черемховского.
- Его шибко-шибко далеко, - ответил все время следивший за разговором ороч по-русски и заметно заволновался. - Там много живи амба…
- Видимо, в их понятии это место также связано с обитанием тигров, - предположил вслух Дубенцов, вопросительно посмотрев на старого геолога.
- Когда же он все-таки будет готов вести нас, спроси его, Пахом Степанович, - обратился профессор к проводнику.
Мамыка в ответ долго объяснял что-то.
- Он говорит, что хотел бы хоть сейчас идти в тайгу, - стал переводить Пахом Степанович, - но тут без него за коровами некому будет смотреть. Колхозный животновод и доярка уехали вместе с председателем колхоза и председателем сельсовета на Амур, а ему, стало быть Мамыке, доверили сохранять мэтэфэ. Она только в позапрошлом году организована, и люди еще не умеют как следует ухаживать за скотом. Большинство женщин боится даже подходить к коровам. Вот и приходится Мамыке доить коров - его научил животновод перед отъездом на Амур.
Люди вернутся, как он думает, дня через три-четыре. Он спрашивает, можете ли подождать?