Молодые геологи зашагали на восток, сопровождаемые веселым Орланом. И, глядя на них в эту минуту, кто мог бы предположить, что они уже не вернутся к этому лагерю!
Когда они скрылись в лесу, Черемховский весело обратился к проводнику:
- Теперь и наша очередь, любезный Пахом Степанович.
Они стали собираться.
- Посмотрел я сейчас вслед Виктору Ивановичу, - задумчиво говорил старый геолог, и приятно мне стало: хорошую смену мы себе подготовили! Столько в нем любви к своему делу, столько силы и упорства, что можно не сомневаться: такие ученики превзойдут своих учителей.
- Это ты правильно говоришь, Федор Андреевич, - философски согласился старый таежник. - Сметливый он парень и до чего же дотошный! Уж если захочет - из-под земли достанет, а найдет. Для таких тайга - мать родная…
Поздним вечером того же дня вернулись в лагерь Черемховский и Пахом Степанович. Поиски их оказались безрезультатными. Вечер был темный, небо сплошь обложили тяжелые мрачные тучи. По краям горизонта то в одной, то в другой стороне, особенно в горах, поблескивали отсветы молний. Тревожно и глухо гудел вдали гром.
А ночью начал моросить дождь. Скучный, однообразный шелест капель в ветвях и траве нагонял тоску. Дождь продолжался всю ночь и, то ослабевая, то усиливаясь, шел весь следующий день. Беспросветные тучи ползли низко над тайгой, скрывая вершины сопок.
- Однако, Федор Андреевич, погодка-то надолго испортилась, - говорил Пахом Степанович, следя за движением туч.
Незадолго до наступления сумерек в лагерь возвратились до нитки промокшие Стерлядников и коллектор. Их рюкзаки оказались до отказа наполненными образцами каменного угля.
- У Кедровой сопки нашли, - с сияющим лицом докладывал Черемховскому краснощекий и разгоряченный быстрой ходьбой Стерлядников. - В одном из распадков есть хорошие обнажения. На поверхность выходят три наклонных пласта.
При свете электрического фонарика профессор до поздней ночи изучал образцы угля и пород.
- Да, это третичные отложения, - заключил он. - Виктор Иванович был прав.
Находка Стерлядникова доставила много радости старому геологу, но его омрачала тревога за Дубенцова и Анюту - они все еще не возвратились.
Ночью продолжал моросить дождь, и по-прежнему над тайгой неслись стада темных лохматых туч. Черемховский не ложился спать. Он часто выходил из палатки и чутко прислушивался к звукам глухой ночи: не долетит ли из аспидной темноты говор, не раздастся ли вдали позывной выстрел. Но угрюмо и как-то немо гудела тайга, шумел в листьях нескончаемый, однообразный дождь. В конце концов старый геолог не вытерпел и попросил Пахома Степановича дать несколько выстрелов.