Странное дело, разрабатывая и выполняя свои остроумные мошеннические комбинации, Леня Маркиз был чрезвычайно ловок, умен, подвижен и самостоятелен, но как только Лола пыталась приспособить его к домашним делам, даже самым простым, ее компаньон тут же становился похожим на обычных мужчин. Если он брался за какое-нибудь дело, то Лола всегда должна была быть наготове что-то подать, принести, подложить, подпихнуть, придержать, подпереть, перевязать и смазать йодом. При этом молчать как рыба об лед, поскольку все ее советы в данном случае трактуются как неквалифицированные и нечего человеку под руку говорить глупости.
Леня повозил шваброй под кроватью без особого успеха, потом лег на пол, вытянул руку и увеличил амплитуду. Швабра ткнулась во что-то мягкое, послышался злобный мяв, и в Ленину руку впились пять здоровенных когтей.
– Аскольд! – Леня не мог не узнать своего кота даже на ощупь. – Ты что – рехнулся?
– Может, он его съел? – горестно спросила Лола.
– Ну ты уж совсем. – Леня вылез из-под кровати и выразительно покрутил пальцем у виска.
Кот не появлялся, опасаясь, надо думать, что влетит за фиалки.
– Сядь спокойно и подумай, что ты делала, когда видела собаку в последний раз? – спросил Леня.
От его внушительного голоса Лола малость пришла в себя и обрела способность мыслить здраво.
– Телефон! – Ее осенило. – Я говорила по телефону! Хотя нет, я искала трубку везде. На полу, под кроватью, в кровати… я думала, что Пу И ее спрятал, как обычно, а тут все было разбросано… Господи нет, нет, только не это!
С этими слова Лола ринулась к комоду и попыталась выдвинуть верхний ящик.
– Нет… – сказала она упавшим голосом, – я боюсь… Леня, я, кажется, запихнула Пу И вместо со всеми вещами в комод. И теперь он там задохнулся…
– Ерунда, – неуверенно сказал Маркиз, – с чего это ему задыхаться? Ящики же не герметичны…
– А отчего он тогда молчит? – Лола села на кровать, поскольку ноги ее не держали.
Очень аккуратно, как будто это не комод, а стеклянная горка, заполненная раритетными фарфоровыми фигурками, Маркиз прикоснулся к верхнему ящику. Ему понадобилось все хладнокровие и исключительная ловкость рук, приобретенная за время работы в цирке. Ящик выдвинулся с легким скрипом. Леня плавными движениями, едва касаясь, перебрал брошенные кое-как вещи – старую щетку для волос, косметичку с пятном от жирного крема, шелковое саше из лепестков розы, давно утратившее запах, тюбик новой, но неупотребляемой губной помады, два парика, темный и светлый, они нужны были Лоле для работы, бутафорский кинжал, который Лола когда-то утащила из театра на память, фальшивое жемчужное ожерелье…