Соньке я тогда, конечно, ничего не сказала, она веселая ходила, потом отпуск взяла, вроде как тетка у нее заболела. А сама вернулась через три недели вся загорелая – сразу видно, что от моря. Стало быть, тетку-то Фортелем зовут…
– А потом что было?
– А потом уволилась наша Сонька и пропала куда-то, через год встречаю ее случайно – бледная, пальтишко на рыбьем меху, в Театр комедии, говорит, устроилась администратором. Ну, думаю, видно, хахаль ее снова в тюрьму сел. А спрашивать ничего не стала – зачем человеку душу бередить?
– Да… – протянула Лола. – Ну что ж, пойду я, пожалуй…
Тетя Глаша отпустила ее без сожалений – видно, и впрямь было у нее много работы.
Самое удивительное, что все это время Пу И сидел у Лолы на коленях паинькой и не делал попыток поиграть с лоскутками, рассыпать булавки и покрутить швейную машинку.
«Ну и что я узнала? – уныло думала Лола, пробираясь темными коридорами. – Что старуха ломает перед Ленькой комедию? Так где тут криминал, может, она в маразме или врет из интереса, чтобы нескучно было…»
За такими мыслями она совершенно не заметила, как проскочила нужный поворот, и сообразила, что сюда шла не так. Где-то впереди раздавались голоса, и Лола решила идти туда – все же люди, хоть будет у кого спросить. Пу И тихонько тявкнул, выражая согласие. Ему не нравилось бродить по темным театральным закоулкам, там пахло пылью и еще чем-то неприятным.
Вскоре Лола поняла, что она каким-то образом очутилась за сценой и голоса, что она слышит уже довольно ясно, есть не что иное, как репетиция нового спектакля. На миг ей стало интересно посмотреть, что там они ставят, и Лола осторожно продвигалась вперед, стараясь не стучать каблуками. Кто-то пробежал мимо и свернул, не доходя до Лолы, она подошла к кулисе и притаилась.
Репетировали Пушкина, «Каменный гость», и, разумеется, Лауру играла Жанка. На ней надеты были черные джинсы и водолазка. Нарочно, поняла Лола, чтобы было видно, какая она стала стройная. Господи, талия-то откуда взялась? Хотя у самой Лолы с талией было все в порядке, так что совершенно незачем было огорчаться – и так хватит поводов для расстройства.
Стискивая зубы, Лола смотрела, как Жанка танцует и поет, аккомпанируя сама себе на гитаре. Нельзя не признать, что получалось у нее неплохо. Эта песня испанских цыган… и голос такой низкий, с надрывом, движения, правда, несколько угловатые… да еще Жанка слегка оступилась на скрипучей половице…
В этом месте Лола почувствовала нечаянную радость.
«Но это же репетиция, и явно не последняя, а в платье Лауры Жанкина угловатость исчезнет», – великодушно подумала Лола.