-- Дорога-то сейчас сухая, -- я говорю.
-- Однако ночью дождь будет. Его родню хоронят у Новой Надежды -- туда меньше трех миль. Но на то он и Анс, чтобы взять жену из такого места, докуда добрый день езды, и чтобы она умерла у него.
Он смотрит на равнину и потирает колени.
-- Пуще всех не люблю.
-- Они свободно обернутся. Тут и волноваться нечего.
-- Три доллара как-никак, -- говорит Анс.
-- А может, им и назад будет не к спеху. Хочется так думать.
-- Она отходит, -- говорит Анс. -- Она решила.
Тяжелая жизнь у женщин, верно. У некоторых. Моя мама, скажу, умерла на восьмом десятке. Работала каждый день, в дождь и ведро, ни дня не хворала с тех пор, как родила последнего -- а потом вроде огляделась вокруг, пошла, взяла ночную рубашку с кружевом, сорок пять лет пролежавшую в сундуке и ненадеванную, надела, легла на кровать, натянула одеяло и глаза закрыла. "Вам теперь за отцом ухаживать, -- сказала. -- Старайтесь. Устала я".
Анс потирает колени.
-- Господь дал, -- говорит он.
Слышим, как пилит и стучит за домом Кеш.
Правда. Истинней слова не молвил никто.
-- Господь дал, -- говорю я.
По склону поднимается их мальчик. Несет рыбу чуть ли не с себя ростом. Бросил на землю, крякнул, сплюнул в сторону, как взрослый. Чуть ли не с него, здорова.
-- Это что? -- говорю. -- Кабан? Где поймал?
-- Под мостом, -- отвечает. Перевернул ее: на мокрый бок налипла пыль, глаз -- как шишка, заклеен грязью.
-- Так и будет здесь лежать? -- спрашивает Анс.
-- Маме показать хочу, -- говорит Вардаман. Он смотрит на дверь. Ветер доносит до нас оттуда голоса. И стук Кеша. -- У ней там гости, -- говорит мальчик.
-- Да нет, это мои, -- говорю я. -- Им тоже интересно посмотреть.
Он молчит и смотрит на дверь. Потом глядит на рыбу в пыли. Переворачивает ее ногой и тычет большим пальцем в глаз. Анс смотрит на равнину. Вардаман смотрит в лицо Анса, потом на дверь. Поворачивается, отходит к углу дома, и тогда Анс, не оглянувшись, окликает его:
-- Почисть рыбу.
-- А Дюи Дэлл не может почистить? -- спрашивает он.
-- Почисть рыбу, -- говорит Анс.
-- Ну, пап.
-- Ты почисть, -- говорит Анс. Он не обернулся.
Вардаман возвращается и поднимает рыбу. Она выскальзывает у него из рук, смазывает его мокрой грязью и шлепается в пыль: рот разинут, глаза выпучены, зарылась в пыль, словно стыдится, что она мертвая, и хочет поскорей зарыться в пыль. Вардаман ругает ее, ругает как взрослый, расставив над ней ноги. Анс не оборачивается. Вардаман поднимает рыбу. Он уходит за дом, неся ее на руках, как дрова, и она свешивается по обе стороны -- голова и хвост. Чуть не с него ростом.