"Да да да да да да".
Повозка стоит на площади, мулы не шевелятся, вожжи захлестнуты за пружину сиденья, повозка задком к суду. Ничем не выделяется из сотни других повозок; возле нее стоит Джул и смотрит на улицу, как любой другой человек в этот день, и все же чем-то они выделяются, отличаются. Атмосферой предрешенного и скорого отъезда, какая окружает поезда, -- может быть, впечатление создается тем, что Дюи Дэлл и Вар-даман на сиденье и Кеш на тюфяке в повозке едят бананы из пакета. "Ты поэтому смеешься, Дарл?"
Дарл -- наш брат, наш брат Дарл. Наш брат Дарл в клетке в Джексоне, его чумазые руки легко лежат в тихих просветах между прутьями, он глядит оттуда с пеной на губах.
"Да да да да да да да да".
ДЮИ ДЭЛЛ
Когда он увидел деньги, я сказала:
-- Это не мои деньги, я им не хозяйка.
- Чьи же?
-- Это деньги Коры Талл. Миссис Талл. Я продала ее пироги.
-- Десять долларов за два пирога?
-- Не тронь. Они не мои.
-- Не было у тебя никаких пирогов. Врешь. В свертке у тебя было воскресное платье.
-- Не тронь! Возьмем, вором будешь.
-- Родная дочь называет меня вором. Родная дочь.
-- Папа. Папа.
-- Я кормил тебя и дал тебе кров. Любил и заботился, а теперь моя родная дочь, дочь моей покойной жены, над материной могилой называет меня вором.
-- Говорю тебе, не мои. Мои, ей-богу, отдала бы.
-- Где ты взяла десять долларов?
-- Папа. Папа.
-- Не хочешь говорить. Или через такой позор добыла, что боишься говорить?
-- Говорю тебе, не мои. Ты понимаешь или нет, что не мои?
-- Да разве ж я не отдал бы обратно? А она родного отца называет вором.
-- Говорю тебе, не могу. Говорю, не мои деньги. Ей-богу, отдала бы.
-- И брать не стал бы. Моя родная дочь, которую я семнадцать лет кормил, пожалела мне в долг десять долларов.
-- Они не мои. Не могу.
-- Так чьи же?
-- Мне их дали. Купить одну вещь.
-- Что купить?
-- Папа. Папа.
-- В долг ведь. Видит Бог, тошно мне, что родные дети меня попрекают. А я им свое отдавал, не скупясь. С радостью отдавал, не скупясь. И теперь они мне отказывают. Адди. Твое счастье, Адди, что ты умерла.
-- Папа. Папа.
-- Правду говорю, ей-богу.
Он взял деньги и ушел.
КЕШ
Когда мы остановились, чтобы одолжить лопаты, в доме играл граммофон, а когда лопаты стали не нужны, вала сказал:
-- Надо бы их вернуть, я думаю.
И мы опять поехали к тому дому.
-- Надо Кеша к Пибоди отвезти, -- сказал Джул.
-- Да тут делов-то на минуту, -- сказал папа. Он вылез из повозки. В этот раз музыка не играла.
-- Пускай Вардаман отнесет, -- сказал Джул. -- Он вдвое быстрей обернется. Или давай, я...