Честно говоря, я, как агент по продаже недвижимости, больше внимания обращала на дом, чем на его хозяйку. Она и мистер Плотник неплохо потрудились над его восстановлением. Снаружи дом выглядел как в свои лучшие годы: свежая побелка стен, черные ставни, цветник во дворе (это был ее личный вклад в дело). Полагаю, отец мог бы ею гордиться. Позднее, уже после всего случившегося, я не раз проезжала мимо и любовалась старым домом, пока не обнаружила одну чрезвычайно странную вещь. Вам известна история старого Харгрейвза, чье лицо люди видели в окне после его смерти? Я была в числе тех, кто видел этот призрак. И вот я снова увидела лицо в окне, но теперь уже это было лицо Люсиль! Клянусь богом! Всякий раз, когда я проезжала мимо, она смотрела на меня из окна — из того самого окна, в котором ранее маячил покойный Харгрейвз, ожидая возвращения сына.
Это выбило меня из колеи, мистер Райдер. По ночам мне начали снится кошмары. Я видела сны о будущем.
Люди исчезают из нашей памяти постепенно, по частям. Даже после того, как они нас покидают, память еще какое-то время хранит их образ целиком, а затем от него начинают отделяться и исчезать частица за частицей. Я до сих пор удерживаю в памяти некоторые частицы ее образа. Например, ее волосы.
Я начала скучать по ее волосам вскоре после того, как она исчезла. Никогда бы не подумала, что мне будет так не хватать вида этих волос, хотя бы просто промелькнувших на улице за моим окном. Я не могла говорить об этом вслух, потому что Том (мой муж), как и весь город, был тогда решительно настроен против нее. А вот я ею восхищалась. Я восхищалась тем, что она сделала. Она была похожа на меня, то есть на меня такую, какой я мечтала быть: способной прийти на помощь другим, при этом не думая о собственных проблемах и собственной боли. Игги нуждался в ней, и она ему помогла. Она сделала доброе дело, и не суть важно, было или не было то, в чем она призналась, на самом деле.
Я хотела что-нибудь для нее сделать. И вот однажды я отнесла ей горшочек с запеканкой.
Я оставила его на заднем крыльце дома. Постучать в дверь и заговорить с ней я не рискнула: меня могли увидеть, и если бы слух об этом достиг Тома, произошла бы очень неприятная сцена. Вся ситуация напомнила мне времена, когда черным запрещалось питаться в «Антрекоте» и его хозяин порой выставлял блюда с остатками еды на тропе позади кафе. Добрые дела делались украдкой. И вот мы снова пришли к тому же. Люси больше не являлась частью нашего общества. Она стала нашим ниггером.