Городок объявился через несколько миль после съезда с автострады, когда крыши его домов и шпили церквей замаячили над кронами густого сосняка как первые признаки некой затерянной земли, доселе никому из нас не известной. У самой городской черты высилась шлакоблочная коробка заправочной станции; допотопные бензоколонки давно проржавели насквозь и только чудом еще не рассыпались в прах. Все вместе это напоминало окаменевший скелет гигантского ископаемого животного. Лес, много лет назад расчищенный под строительство, теперь отвоевывал утраченное: пучки травы торчали из трещин в асфальте, повсюду расползались побеги каких-то вьющихся растений. Я сделал остановку и попытался вообразить первое появление здесь моей мамы — как она, остановившись у бензоколонки, засомневалась, стоит ли ехать дальше. Я представил ее волосы, ее глаза, ее улыбку. «Как далеко это может меня завести?» Возможно, эта же мысль посетила и ее на этом самом месте, в полутора часах езды от дома. Она подрулила к бензоколонке и выжидающе огляделась. Наконец какой-то орангутанг в заляпанном комбинезоне неспешно двинулся в ее сторону, и только тогда она вспомнила, что ей, собственно, требуется. «Полный бак, пожалуйста», — сказала она. «Да, мэм». — «И еще — есть у вас дамская комната?» — «С той стороны дома», — сказал орангутанг и проводил ее взглядом, пока она не исчезла за углом.
Я позвонил Анне и сказал ей, где нахожусь. Она была рада меня услышать.
— Думаю, тебе надо ехать дальше в город, — сказала она после обмена приветствиями.
— Я тоже так думаю, — сказал я.
Однако не двинулся с места. На дороге, выстреливая клубы дыма из выхлопной трубы, показался покрытый пятнами ржавчины автомобиль. Водитель притормозил, увидев меня — чужака в телефонной будке на окраине города. Машина почти остановилась, и я разглядел в кабине старика, который помахал мне как знакомому. Я помахал в ответ, его губы скривились в улыбке, и машина укатила прочь.
— Это очень тяжело, — сказал я в трубку.
— Знаю, что нелегко, — согласилась Анна.
— Не понимаю, что я тут должен делать.
— Просто пообщайся с людьми, — сказала она. — Это все, что от тебя требуется. Назови имя своей мамы, и они тотчас разговорятся, можешь мне поверить. Эти люди всегда не прочь потрепать языком.