— Достаточно, Шугер, — сказал Снайпс.
— Я еще не закончил.
— Нет, ты уже закончил. У нас есть другие — и гораздо более важные — вопросы, которые мы должны обсудить с мистером Райдером.
— Вопросы? — спросил Шугер.
— Наши планы, — пояснил Снайпс. — Относительно фестиваля.
Шугер кашлянул и расположился поудобнее на диванных подушках.
— Планы? — удивился я. — Откуда у вас могут быть какие-то связанные со мной планы? Я ведь только что приехал.
— Планы эти были составлены уже давно, — сказал Снайпс. — Мы ждали только вашего появления.
— Но никто не мог знать, что я вообще когда-нибудь приеду.
— Мы на это надеялись, — сказал мистер Спигл, нежно глядя на меня поверх очков. — Нельзя недооценивать силу надежды, мистер Райдер. Кто знает, может быть, вас привлекло сюда не что иное, как наше коллективное желание вас увидеть.
— Нет, — сказал я. — Ничто меня сюда не влекло. Я приехал сюда, потому что мой дедушка умер, и Анна…
— Анна? — прервал меня Снайпс. — Какая Анна?
— Анна Уоткинс, — сказал мистер Спигл, широко открывая глаза. В тот же момент ему все стало ясно. Со стороны было видно, как он прокручивает в голове цепочку событий, все более оживляясь по мере возникновения полной картины. — Она увезла вас и оставалась с вами все эти годы, так?
Я кивнул.
— Прошу меня извинить, — сказал он, — но я много размышлял на эту тему. Мы все размышляли. У меня возникло несколько версий, и согласно одной из них, вас вырастила и воспитала Анна Уоткинс. После смерти Люси она заняла ее место. Возможно даже, вы долгое время считали Анну своей матерью. Вот почему вы теперь здесь, не правда ли? Вас послала сюда Анна.
— Никто меня не посылал, — сказал я. — Я приехал по собственному желанию.
— Однако она с самого начала знала, что когда-нибудь вы обязательно поедете в Эшленд, чтобы выяснить обстоятельства смерти вашей матери, — сказал он.
— Вот почему я никогда не возражал против их дружбы с Люси, — сказал Снайпс, взглянув на Эла Спигла. — Я знал, что в конечном счете от этого будет какая-то польза.
— Спустя девятнадцать лет? — спросил Шугер.
— «Терпение вознаграждается», — сказал Снайпс. — Так было предначертано.
— Ты сам же это и начертал на бумажке, — заметил Шугер.
— Кто-то ведь должен был это сделать, — сказал Снайпс. — Но это не мои слова. Они явлены свыше, я вам об этом уже говорил. Они сами собой пришли ко мне в голову, а я всего лишь перенес их на бумагу.
Он начал потирать руки с такой энергией, словно намеревался трением развести огонь. Теперь он был погружен в свои мысли. Мне даже показалось, что я слышу, как работает его мозг, как крутятся в нем шестеренки и зубчатые колеса, вырабатывая некое великое решение. Потом он улыбнулся, но улыбка эта не была адресована мне или кому-то еще из присутствующих. Он улыбался самому себе: он был собою доволен.