– Какого черта?
Грубый, гнусавый голос с дублинским акцентом. Я не ответил.
– Проглотил язык, что ли? Какого черта ты здесь делаешь, приятель?
Он стоял слева от меня, у стены. Вытянутая рука с ножом подрагивала. Зазубренное острие уже впилось мне в кадык и проехалось по подбородку. Я почувствовал, как кровь капает на ключицу. На двери висели плащи, и я прислонился к ним затылком.
– Собираешься мне отвечать? Или предпочитаешь залить красненьким свою беленькую рубашку?
Голос был почти истерический. Он рассмеялся, и его смех напоминал скрежет сверла по металлу. Я быстро взглянул на него: темно-синий спортивный костюм, короткие сальные волосы и серая кожа. Он отпрянул назад, как будто испугался, но потом снова наставил на меня лезвие. Рука у него была выпрямлена. Я снова прильнул к плащам, и, когда лезвие в очередной раз сверкнуло у меня перед глазами, схватил парня за запястье и локоть и изо всех сил ударил о тяжелый латунный крючок для одежды. Он вскрикнул и попытался воткнуть в меня нож, но я увернулся вправо, крутанул ему руку и снова ударил ее о крюк. Раздался треск, словно сломалось дерево, потом послышался еще один вопль, и нож покатился по полу. Я бросился за ним, схватил и повернулся, чтобы посмотреть, как поживает его хозяин. Я думал, что крюк от такого натиска развалился, но он еще прочно висел на старой двери. Трещали кости, а не крючок с дверью. Парень сполз на пол, поддерживая правую руку левой, и завыл от боли. Я не помнил, какие кости были лучевыми, а какие локтевыми, но обломок одной из них торчал у него из рваной раны.
– Черт, ты сломал мне руку!
Из-под него по черно-белым плиткам пола поползла струйка мочи. Слезы покатились по щекам, впалым от героина, усы были в крови, по подбородку текла слюна. Встречал ли я его раньше, или он просто был типичным представителем десяти тысяч дублинских наркоманов?
– Не нужно было ломать мне руку, я все равно не зарезал бы тебя.
– Ты почти зарезал меня.
Я провел тыльной стороной ладони по горлу. Рука оказалась в крови.
– Это всего лишь царапины. Не больше, чем от бритвы при бритье.
Он был прав. В его планы не входило зарезать меня. Но если бы входило, то, видимо, это имело отношение к наркотикам.
– Ты испугал меня, вот что. Я просто хотел узнать, как тебя зовут.
– Меня зовут Эдвард Лоу.
Постепенно в его влажных, налитых кровью глазах появилось какое-то выражение.
– Я знаю тебя. Ты тот самый умник, который ходил к Толстяку, верно? Закончилось тем, что ты облевал все вокруг. В тот миг, наверно, не так здорово себя чувствовал, а?