Пулеметы ударили раньше, чем успел прозвучать первый выстрел из автоматов, по-мальчишески худые чернокожие тела смяло и разбросало в разные стороны. Тому, что отказывался уйти, несмотря на приказ Максима, прямым попаданием крупнокалиберной пули оторвало правую руку и разворотило живот, второму разорвало голову, просто развалило, как переспелый арбуз после хорошего удара палкой. Оба умерли раньше, чем успели это понять. Раньше, чем сообразил, что происходит Макс. Пулеметы взвыли и смолкли, а он все так же стоял, безвольно уронив руки и глядя в отсвечивающее на солнце стекло кабин зависших над ним вертушек.
Дальнейшие события пронеслись мимо сознания Максима, зародившийся где-то в груди насыщенный багровый туман неконтролируемой животной ярости медленно пополз вверх, затапливая голову, заполняя собой мозг, отключая разум. Одна вертушка все так же кружила над поляной, хищно осматриваясь вокруг в поисках новых целей, вторая плавно опустилась совсем рядом, обдав его горячим ветром от вращающегося винта. Через открытую дверь, не дожидаясь пока бортмеханик опустит железную лесенку трапа, на землю горохом посыпались африканцы в форме правительственных войск. Макс неожиданно для себя шагнул им навстречу. Впереди шел высокий, радостно улыбающийся офицер. Эта полная превосходства и торжества победителя улыбка буквально приковала к себе взгляд Максима, он не мог оторвать от нее глаз и как загипнотизированный сделал еще шаг к ней, к этой презрительной улыбке человека только что приказавшего убить двух пятнадцатилетних мальчишек, и на этом основании считавшего себя героем.
— Господин офицер, господин офицер! — услышал он откуда-то сзади дрожащий от еле сдерживаемой паники вопль. — Господин офицер, я представитель ООН! Я был в плену у этих людей и не имею к происшедшему никакого отношения!
Офицер, брезгливо сморщившись, повернулся в сторону говорившего.
— Белые наемники, дикие гуси, — пробормотал он себе под нос. — Сбили вертолет миротворцев. Будьте уверены, вы заплатите за это сполна. Мы будем судить вас…
— Господин офицер, — истерично взвыл голос за спиной. — Я не имею к этому никакого отношения, это все он! Вот он! Он наемник и убийца, он!
Офицер с интересом взглянул на Максима, будто приглашая его присоединиться к разговору.
— Мальчишек-то зачем? — глухо спросил у него по-русски Максим.
— Что? — переспросил на французском ничего не поняв, офицер.
В этот момент Максим прыгнул. Багровый туман полностью подчинил себе мозг, распиравшая со страшной силой грудь первобытная ярость требовала немедленного выхода. Его руки сомкнулись на горле не ожидавшего ничего подобного офицера, сила инерции удара восьмидесятикилограммового тела была так велика, что конголезец не смог устоять на ногах и покатился по траве. Макс оседлал его верхом, и все сжимал и сжимал руки, изо всех сил давя большими пальцами на кадык. Холеное лицо офицера потемнело, глаза начали вылезать из орбит, он что-то хрипел и бился под весом наемника.