Время на тропе будто остановилось, и его ход я отмечал только потому, что мне регулярно хотелось пить. Промочил губы и вперед делать еще двадцать тысяч шагов. Будь расстояния между Мирами субстанцией материальной, я бы так и помер в пути от истощения. Но слава создателю к физике тропа относилась наплевательски, и мимо Миров я проходил с завидной регулярностью. Не всегда сознание или подсознание, кому что травится, умудрялось заключить сущность очередного Мира в зримый и понятный образ, подчас проходы так и оставались размытыми пятнами тумана, но всегда в окрестностях этих пятен мне попадались характерные для этого Мира существа. Людей я не встретил еще ни разу, зато поимел счастье отметелить замешкавшегося херувима — вроде чел, но какой-то обезъянистый что ли, с аурой огня и колчаном на три стрелы. Последние даже в руку брать не хотелось: «познание вещи» сообщило, что суть их нематериальна и при контакте с человеческой аурой и душой они внедряют туда чужеродную матрицу поведения и инвертируют существующий вектор веры. Ничего так определение, да? Но из положения я все же вышел, сначала поглотив то, что было сутью райского стража, а потом, после нормального усвоения, вытянул божественную Силу из этих трех СМИшниц. И оказались они обычными кусками светлого дерева с серебряными наконечниками и розовым оперением. Лук тоже отправился в переработку, так как был мне совершенно не по руке. Несколько щепок от него, обструганные и примотанные к рукояти фламберга, позволили сформировать из нее овал — теперь вопрос правильного угла удара решался на тактильном уровне.
Потом, спустя три прохода в Миры, выглядевшие как пятна соляной пустыни посреди степи, на меня кинулась свора шакалов-недомерков. Что уж за Мир они представляли, не знаю, но после завершения «ломомашества» мне в первый раз пришлось использовать промедол из шприцтюбика и шелковые медицинские нитки, что бы зашить рваные раны на ногах. Очень мне пригодилась кровь райского стража, которая являлась полным антогонистом крови беса. Наполненная маной и введенная внутримышечно (пришлось распечатать последний стерильный одноразовый шприц) в водном растворе, эта дрянь вызвала сильнейшую эйфорию (забыл, что промедол действует с небольшой отсрочкой) и быстрое прирастание пришитых на место кусков мяса. Не знаю, что бы я делал без химии в своей крови? Кончился бы наверное уже на Арене!
После этого случая я был особенно осмотрителен при подходе к Проходам и начинал общение со «стражами» с трех стрел из своего зачарованного блочника (в саадаке нашел прицел и с точностью дело поправилось, особенно когда вбухал в игрушку две трети того, что имелось после встречи с «собачками»), инъекции адреналина и раскрутки над головой пылающего клинка. Сила на последнее действие «летела» с неимоверной скоростью, зато набежавшие твари неизменно делились пополам. Хотите прикол, кстати? Чем вы думаете, я клинок фламберга заточил? Оселком, припасенным для ножиков? Ненаучная фантастика! По кромке лезвия ширкали в такт шагам пара алмазов с удобной формой. Маги не мелочились — отдали за свиток крупные, с четверть кулака, камни.