— Ваше Величество, я не такой.
— Не понял, уточни, — попросил Михаил.
Литовец сначала надолго приложился к своей бутылке, и только потом, с трудом переведя дыхание, ответил:
— Секса у нас нет! Пардон, не то.… Как же в той газете было написано? А, вот, вспомнил.… Не могу поступиться принципами.
— Они то тут, с какого перепуга?
— Как же? Я старый человек, ещё в Империи родился и вырос. Вот не поверите, по утрам просыпаюсь, и сразу «Боже царя храни» пою. Куда уж мне новомодными демократическими штучками баловаться?
— Ах ты, гнида клерикальная! — Разъярённый архистратиг потянул меч из ножен. Деревянный муляж категорически отказывался их покидать. — Решил, что я тебя… того?
— Разве нет? — с робкой надеждой во взгляде предположил литовец. — А зачем тогда раздеваться?
— Дурень старый, — Михаил оставил попытки покарать нечестивца вооружённой рукой, — мне одежда нужна. Я что, к мессе в кольчуге выйду? И крылья неплохо бы спрятать. Думаю, твоя ряса как раз подойдёт.
— Так у меня же ещё одна есть. Почти что новая. Всего два раза в стирке была — к прошлой пасхе, и к праздничному богослужению по случаю трёхсотлетия дома Романовых. Принести?
— Стой, с тобой пойду. Нужно сначала самому посмотреть на сей артефакт. Ну, веди, Вергилий.
— Нет, я Ремигиюс. А брат Вергилий в тридцатом году с колокольни упал по пьяному делу. Сам виноват, разве можно столько пить на рабочем месте?
— А ты? В лечебных целях потребляю, от ревматизма. Сам кардинал не возражает, мне же доктор прописал. Всего за триста злотых, — пояснил служитель, открывая перед Михаилом дверь.
Архангел шёл по узким, извилистым коридорам и сдержано матерился. Ну кто так строит? Или перестраивает? Ну да, первый раз он сжёг этот храм лет шестьсот назад, увлёкшись модным в те поры язычеством. А что? Сам построил — сам спалил. Только вот за это получил по ушам от начальства, и, в наказание, был послан в Крым руководить местным ханством.
До сих пор при воспоминании о варёной баранине с души воротит. И если бы не послы от Гавриила с бочками медовухи…. История могла пойти совсем по-другому. Гиви, за столько лет, так и не признался, где лучших в мире прохиндеев на службу брал. Упоят бедного хана вусмерть, в кости обжульничают…. А утром, на похмельную голову, оказывается, что играли на очередной поход против Литвы. И, вроде как, вопрос с самим походом считался уже делом решённым, а на кону при игре стояли только его сроки.
Вот тогда и был разрушен костёл во второй раз. Или в третий? Столько его ломал, что со счёта сбился. Потом, кажется, при Елизавете Петровне ещё…. В привычку уже вошло.