Собравшееся на маленьком теплоходе общество сплачивала жизнерадостная моложавая женщина-затейник. В ресторане, где все нормальные люди ели, она решила организовать бег с препятствиями. (С любого другого места бег бы закончился падением в воду.) Желающего сажали в мешок, и тот должен был прыгать среди столиков. Пока Лариса с Романом усаживались, в мешке прыгал один подвыпивший отдыхающий. Через полчаса между столами прыгали несколько мешков, норовящих перевернуть стулья и столы. А к тому времени, как Лариса доела отбивную, а Роман осушил пару фужеров вина, зал весь заполнился прыгающими людьми. Они веселились, танцевали в мешках летку-енку и ча-ча-ча, смеялись и падали. Лариса заметила, что среди них нет ни одного трезвого, и ужаснулась, когда, взявшись друг за друга паровозиком, этот пьяный состав поехал на них. Машинистом, конечно же, был Степанцов. Он прыгал, ухватив за дородные бока крашеную брюнетку, и пер на Ларису.
– Маньяк! – возмутился Роман и увел Ларису из ресторана.
К вечеру отдыхающие по плану должны были сойти на землю, где им уже заранее нажарили шашлыков и наставили палаток. Сплоченная совместными прыжками компания держалась вместе, хотя многие из них уже соображали вразнобой. Заводил у них «скромняга парень» Степанцов.
– Все – на шашлыки! – кричал он, выхватывая у повара шампур, протянутый для Стрелкина с Ларисой. – Кому еще не досталось?! – И очередной шампур уходил налево. – Налетай!
Лариса фыркнула и отошла. Как хорошо, подумала она, что успела поесть в ресторане. Роман последовал за ней, они взялись за руки и побрели вдоль берега, наслаждаясь свежей речной прохладой.
– Догоню! – кричал сзади Степанцов. Лариса с Романом сделали вид, что ничего не слышат. – Как сейчас догоню! – предупреждал на весь берег Степанцов.
Лариса развернулась для того, чтобы осадить нахала, но застыла на месте. Степанцов догонял не их. Он бежал за той самой дородной брюнеткой, за которую держался, танцуя в ресторане. Парочка, визжа от удовольствия, пронеслась мимо, не обращая на них никакого внимания.
– Маньяк, – сказала Лариса, глядя, как Степанцов сбивает брюнетку с ног и валит ее на песок. – Пойдем, Роман, отсюда.
Прогулка была испорчена. Они подошли к костру, где собралась веселая компания, поющая на этот раз под гитару про пластилиновую ворону. Лариса села рядом с Романом. Тот сразу подключился к коллективу и стал подпевать. Ребята действительно были отличной компанией, потому и веселились от души. Большинство из них – студенты, решившие прогулкой на теплоходе отметить удачную сдачу очередной сессии. Те, кому надоело танцевать и петь, растворялись парочками в сумерках и уединялись. Но ей с Романом уединяться не хотелось. По всему было видно, что он на нее за что-то дуется. Лариса смотрела на мелькающие языки пламени, облизывающие березовые поленья, и прикидывала, каким образом на теплоходе среди отдыхающих оказался Степанцов. А он в это время, бросив свою брюнетку, стоял поодаль и смотрел на Ларису. Она почувствовала этот взгляд. Резко повернулась, но опоздала. Василий ушел с двумя новыми друзьями отмечать знакомство. Позже она увидела его снова, Степанцов практически не мог самостоятельно передвигаться. Или, подумала Лариса, делает вид, что так сильно пьян. Наверняка заметит, в какой они палатке расположились на ночь, и подожжет ее! Почему он не показал ей раньше эту справку с диагнозом? Что теперь делать? Сидеть караулить. Можно, конечно, уйти ночевать на теплоход. Но и там каюты не закрываются. Тем более признаваться Роману в своем беспокойстве она не хотела. Вот он сидит, довольный жизнью, и ни на что не обращает внимания. В том числе и на нее.