– В обузданных тварях тоже есть привлекательность! – с пылом заявил Арсений, схватив Анжелику за плечи. – Ты только погляди, сколько ее, этой привлекательности. – И он повернул к ней свой профиль.
Лаврентьеву когда-то кто-то сказал, что его профиль похож на греческий. В чем именно имелось сходство с греками, он не знал, но решил, что это его козырь в общении с противоположным полом.
Обычно девушкам профиль нравился, и они принимали его ухаживания. Анжелика на греков не повелась. Она докурила сигарету, поднялась и сообщила, что готова идти разыскивать подлеца и негодяя.
– Там! – прокричал Арсений, указывая вперед на толпу. – Там мелькнули его драные штаны!
Анжелика видела удаляющегося мужчину лишь со спины, но этого ей вполне хватило, чтобы разглядеть рядом с ним курносое создание неопределенного возраста, вцепившееся в мужскую руку. Сокольская хищно блеснула злыми глазами.
– Лика, – испугался Арсений, – ты просила просто показать тебе сироту!
– Ты и показал, – прошипела блондинка и направилась следом за парочкой.
Удивительный инцидент, о котором долго вспоминали работники зоопарка и действующие лица, произошел у бассейна с бегемотом. Влюбленная парочка странным образом перемахнула через перила и оказалась в одной с ним луже. Возмущенный непрошеными гостями гиппопотам раскрыл свою огромную пасть и взревел, как тысяча пожарных машин. Пока бедолаг выуживали, отвлекая бегемота различными ухищрениями, Анжелика неподалеку расплачивалась с тремя парнями, принявшими непосредственное участие в доставке влюбленных в зубастую пасть.
Лаврентьев этого не заметил, он бегал и суетился, помогая достать Румянцева и его сироту из вольера. Но когда тех достали, среди них не оказалось ни того, ни другой. Это были незнакомые, совершенно посторонние люди! Говорить об этом Сокольской Арсений не стал, лишний раз убедившись в том, на что способна брошенная женщина. А довольная Анжелика потребовала ее отвезти в ресторан, где она собиралась отметить прилюдное унижение своего бывшего жениха.
Он между тем прогуливался с Белоснежкой по улице и уговаривал ту сесть в автомобиль. Эля же уговаривала его спокойно и без задержек в пробках доехать на метро. Вход в подземку казался для Румянцева вратами ада. Он отнекивался как мог и кивал в сторону еле тащившейся следом за ними по проезжей части иномарки, за рулем которой сидел верный Левушкин.
Элька пожалела бы Румянцева и доехала бы с ним на автомобиле до дома, если бы он продолжал оставаться мокрым и несчастным. Но в кафе его брюки высохли. К тому же на улице хорошенько пригревало весеннее солнце, так что прогулка должна была доставить им массу приятных минут.