Взгляды присутствующих устремились на Добранецкого, который слегка покраснел и пожал плечами.
– Вы обследовали его, коллега?
В глазах Добранецкого сверкнула злоба.
– Я? С какой стати? Это ведь относится к обязанностям дежурного терапевта.
Его надменно поднятая голова и вытянувшееся лицо выражали возмущение.
– Мне казалось… – начала доктор Люция, глотая слезы, – я подумала…
– И что из этого следует? – с иронией спросил Добранецкий. – Вы всегда выполняете свои обязанности, обязанности, от которых зависит жизнь пациента, только тогда, когда вам ничего не кажется, когда у вас не складываются какие-то впечатления?..
Доктор Люция кусала губы, чтобы не разрыдаться. В тишине раздался возбужденный голос доктора Кольского:
– Я встретил коллегу в коридоре, и она сказала мне, что пан профессор все сделал… Что пан профессор лично знаком с Донатом…
Добранецкий нахмурил брови.
– Да, я зашел к нему, как к старому знакомому, чтобы поддержать его. Разумеется, я бы обследовал сердце, если бы мне могло прийти в голову, что пани так легкомысленно относится к выполнению своих обязанностей.
По лицу Люции текли слезы. Губы ее дрожали, когда она говорила:
– Не легкомысленно… Я была уверена, что… Не могу присягнуть, но почти уверена, что вы дали мне понять, что сами займетесь этим, потому что… Я… никогда.
Последние слова смешались и растворились в рыдании…
– Если здесь и есть чья-то вина, – взорвался Кольский, – то, во всяком случае, не панны Люции!
На лице профессора Добранецкого выступили темные пятна. Он сделал шаг назад и выкрикнул:
– Ах, так?! Значит, здесь такие методы? Я вижу, что затевается против меня какая-то интрига! Хотите свою вину свалить на меня! Может быть, я должен отвечать за отсутствие дисциплины в клинике, за необязательность отдельных привилегированных лиц из персонала?.. Было бы возмутительно, если бы не коренился во всем этом очевидный абсурд. О нет, мои дорогие! Я не боюсь интриг и клеветы. Я не боюсь ответственности, когда она, действительно, лежит на мне. Но сейчас, когда вы вынуждаете меня, я не собираюсь дальше скрывать то, о чем думаю. Да, я скажу открыто. На протяжении ряда лет я руководил этой клиникой, и у меня подобные случаи были абсолютно исключены. У меня господствовала дисциплина, у меня никто не пользовался каким-то особым отношением, у меня каждый нес ответственность за выполнение своих точно определенных обязанностей. Может быть, поэтому меня считали слишком суровым и требовательным начальником, но зато тогда не играли жизнью людей!.. Вот как раз Донат и является жертвой этих случаев, которые господствуют здесь сейчас. Они убили Доната, и, слава Богу, не я несу за случившееся ответственность!..