Обеими руками Люция сжимала его ладонь, как бы пытаясь своей сердечностью успокоить эту дрожь.
– Я прошу вас, не печальтесь и помните, что я всегда буду рядом, ведь и раньше вы не все операции проводили сами. Во многих случаях достаточно было вашего диагноза и распоряжений.
Вильчур погладил ее по голове.
– Я знаю, знаю, милая панна Люция, что есть еще более тяжелые увечья, чем это. В конце концов, кто же больше меня должен быть привыкшим к разного рода увечьям… Будем как-нибудь справляться.
На следующий день утром приехал доктор Павлицкий, до которого уже дошла весть о возвращении Вильчура. Он был потрясен состоянием руки профессора и, как бы между прочим, сказал:
– Я не имел счастья слушать ваши лекции и пользоваться вашей клиникой, но сейчас я хочу воспользоваться вашим присутствием здесь для восполнения своих скупых знаний в области хирургии. Зная вашу доброту, я думаю, что вы не откажете мне в возможности практиковать под вашим наблюдением.
Вильчур серьезно посмотрел на него.
– Конечно, нет, коллега, я даже буду вам благодарен за это. Чаще всего наиболее серьезные операции мы проводим здесь утром. Заглядывайте к нам в это время.
– Я постараюсь не пропустить ни одной операции, – кивнул головой Павлицкий.
И действительно, почти ежедневно он приезжал в больницу и под руководством Вильчура или при его участии проводил операции… А поскольку в околице у него не было большой практики, он мог позволить себе работать здесь бесплатно. Благодаря женитьбе он был хорошо обеспечен материально и не гонялся за доходами.
Кроме него, частым гостем больницы по-прежнему был пан Юрковский. Вильчур не мог не заметить, кто является главной целью его визитов. И хотя видел также, что Люция относится к молодому землевладельцу только с обычной симпатией, однажды спросил ее:
– Как вам нравится пан Юрковский?
Она удивленно посмотрела на него.
– А разве это может иметь какое-нибудь значение?
Вильчур несколько смутился.
– Да нет. Мне казалось, что он приезжает сюда исключительно ради вас.
Она пожала плечами.
– Возможно. Если вам это не нравится, нет ничего легче, как дать ему понять, что он бывает здесь слишком часто,.
– Ну вот, вы опять! – возмутился профессор. – Это очень приятный человек. А кроме того, почему вы должны скучать? В вашем возрасте это слишком большая жертва – находиться в такой глуши вдали от всякого рода удовольствий и развлечений. Вам же нужно какое-нибудь общество.
Она нежно посмотрела на него.
– Вы же хорошо знаете, что я не тоскую по развлечениям и что вашего общества мне вполне достаточно.