Был еще один путь. Все в клинике понимали, что скоро, может быть через год, а может, через полгода, профессор Вильчур под давлением вынужден будет отказаться от клиники и уйти. До сего времени Кольский думал об этой неизбежности с грустью, но сейчас из-за Люции это показалось ему желанной возможностью. Он был уверен, что ему удастся, несмотря на конфликт Люции с профессором Добранецким, удержать ее в клинике. Он знал, что Добранецкий считается с ним, считается с его популярностью у коллег и в начальный период своего руководства не отважится на радикальные перемены. Наоборот, будет избегать конфликтов и постарается сплотить коллектив. А потом все как-нибудь устроится. В конце концов, Люция как доктор отличается многими достоинствами: трудолюбием, обязательностью, интуицией. Со временем Добранецкий помирится с ней…
Эти размышления привели Кольского к выводу, что в собственных интересах, а прежде всего в интересах Люции не следует задерживать Вильчура в клинике. Наоборот, следует взаимодействовать с той группой, которая старается ускорить его отставку. С тяжелым сердцем принял доктор Кольский это решение, но иного принять все-таки не мог.
И Люция тоже не могла уснуть в эту ночь. Ее возмутил и расстроил разговор с Кольским, к которому он так грубо принудил ее. Она глубоко переживала его неделикатность и в то же время опасалась, что их отношения теперь уже не смогут вернуться к прежней свободе, не смогут ограничиваться дружбой, которую она так ценила. Своей нетактичностью он ничего не добился, а только все испортил. Возвращаясь домой, она упрекала себя в том, что отнеслась к нему слишком мягко. Следовало объяснить ему убедительнее, что означают такие признания и как она оценивает такую назойливость.
Занятая этими мыслями, она совсем забыла о цветах и только в своей комнате, увидев в вазе розы, задумалась:
– Если эти розы прислал не он, то кто же?..
У нее было немного знакомых и среди них никого, кто бы мог сделать нечто подобное. Она догадывалась, что нравится некоторым коллегам и, возможно, молодому Зажецкому, хотя все они знали, что им надеяться не на что.
И все-таки кто?..
Вдруг кровь ударила ей в лицо. Шальная, вздорная и дерзкая мысль! Однако что-то ей говорило, что-то ее убеждало, что-то утверждало в ней самую глубокую уверенность, что это он, профессор Вильчур, прислал ей цветы.
Сердце билось все сильнее и быстрее. Она всматривалась в розовый букет, точно ждала от него подтверждения своей догадки. И, наконец, она как бы получила это подтверждение и с облегчением улыбнулась.