Она медленно спускалась к лодке. Уже подойдя к ней, Донка обернулась и увидела за собой Василя. Он был бледен и такой грустный, каким она его еще никогда не видела.
В неожиданном для самой себя порыве она вдруг обвила его шею руками и прижалась губами к его губам. Она чувствовала, как его руки все сильнее обнимают ее, поднимают ее так, что она пальцами ног едва касается земли.
Внезапный всплеск воды заставил их очнуться. Ближайший поплавок раз за разом погружался в воду, взбаламученную хаотичными движениями рыбы, которая попалась на крючок.
– Должно быть, какая-то большая штука, – сказал Василь, но даже не двинулся с места и не разжал объятий.
– Отпусти же, – тихо произнесла Донка.
В ответ он только прижал ее сильнее, говоря:
– Вот видишь, какая ты… А я уже думал, что не любишь меня. И так тяжело мне на сердце стало…
– Я люблю тебя, Василь, очень люблю, но что нам от этого?
Он засмеялся.
– Что нам от этого?! А что должно быть? Поженимся, ты станешь моей женой, и так нам будет хорошо, как никому на целом свете.
Она грустно покачала головой.
– Нет, Василь. Я не могу стать твоей женой: твой отец никогда с этим не согласится.
– Не согласится? Почему?.. Он же сам сказал, что это мое дело. Сам он профессору так сказал. Почему же сейчас должен не согласиться?
– Потому что я бедная.
– Ну, так что? – уже менее уверенно сказал Василь. – Того, что у меня есть, нам на двоих хватит…
– Да, но твои родители захотят для тебя жену с приданым…
– А я не хочу никакой другой, – горячо заявил он. – Или ты, или никто другой. Я уже взрослый, а не недоросток какой-то и имею право сам выбрать себе жену, какую захочу. Вот и все. А если отцу не понравится, так у него ласки просить не буду Я здоровый, сильный, на хлеб сам заработаю. Свет большой.
– Что ты говоришь, Василь, – вздохнула Донка. – Ты же сам знаешь, что против воли отца не пойдешь.
Василь засопел. Действительно, его отношение к отцу основывалось на безусловном повиновении, и, хотя в горячем порыве ему могла прийти в голову мысль о том, чтобы ослушаться отца, он знал, что не сумеет, что если бы дошло до этого, все равно подчинился бы воле отца.
– Так или иначе, – сказал Василь, – прежде всего нужно спросить отца. В голове не умещается, чтобы профессору он говорил, что это мое дело, а мне запрещал выбрать невесту по сердцу.
– Потому что ему и в голову не придет, что ты можешь выбрать себе такую бедную, как я. И лучше ты его об этом не спрашивай.
– Почему я не должен спрашивать?
– А что же мне, несчастной, тогда делать? Твой отец выгонит меня из дому, назовет неблагодарной, скажет, что я ему так отплатила за его доброту. Нет, Василь, лучше не спрашивать.