Главная контрразведчица была не одна, ее гостем оказался еще один высокопоставленный чиновник — комиссар службы безопасности УАСС Владилен Ребров. С ним Герман был уже знаком, но с хозяйкой каюты встречался впервые и удивился. Он ожидал увидеть перед собой пожилую грымзу со строгим лицом и суровым взглядом, а перед ним сидела в низком кресле молодая красивая китаянка с лучащимися теплотой глазами, цвет которых изменялся от черного до светло-коричневого, с крутыми бровями, изящным носиком и красивого рисунка губами. Одета она была в жемчужно-серый уник с эмблемой УАСС на рукаве.
Оценив его взгляд, она улыбнулась и проговорила нараспев, по-русски, чисто, без акцента:
— Сяньшэн Герман Алнис? Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
— Спасибо, — опомнился Герман, вспоминая обращение к молодым китайским женщинам, и добавил: — Сяоцзе.
Оглядевшись, он сел в кресло рядом с комиссаром службы безопасности, разглядывающим его с благожелательным интересом.
— Кофе, чай, матэ, тоник? — предложила Юэмей Синь, и Герман мимолетно подумал, что это имя ей идет.[9] В детстве он долгое время жил в Китае, в провинции Ляодун, и знал этот язык неплохо.
— Тоник, если можно.
Китаянка хлопнула в ладоши, и тотчас же в комнату бесшумно вплыл поднос-антиграв, на котором стояли бутылки с различными напитками и соками, бокал и чашка из тонкого, почти прозрачного фарфора. Хозяйка самолично налила в бокал девясилового тоника, подала Герману, тот благодарно кивнул, нечаянно дотронулся до ее пальцев и ощутил, как они вздрогнули.
— Спасибо.
— Не за что. Говорят, вы много лет прожили в Китае, хотя родились в Риге.
— Отец и мама работали в Шихуандинской обсерватории, и я жил с ними.
— Где именно?
— Недалеко от Ляодунского залива, там, где начинается Великая стена.
Юэмей Синь задумчиво пригубила чай из фарфоровой чашки, разглядывая гостя, чувствующего себя немного не в своей тарелке.
— Вам нравится наша Стена слез?[10]
— Как памятник старины, — пробормотал Герман, не понимая, к чему клонит китаянка.
— Что вы о ней знаете?
— Она была построена в третьем веке до нашей эры. — Герман вспотел, вспоминая историю создания «самого длинного кладбища мира», при возведении которого погибло больше полумиллиона человек. — При императоре Цинь Шихуанди. Длина стены — шесть тысяч пятьсот километров, ширина — до пяти с половиной метров, высота в среднем — около девяти…
— Это все?
— Все. — Герман разозлился и с вызовом встретил оценивающий взгляд женщины, на дне которого мерцали искры усмешки и ожидания. — Надеюсь, вы меня вызвали не для экзамена по истории Китая?