Джуджели споткнулся от неожиданности.
– Ну… было бы, чем гордиться, – смущенно проговорил он. И подумал: это что ж, Иль знает, что его позавчера выпороли как щенка? Вот так да. Стыдно…
– Ну, посмотрим, есть тебе чем гордиться или нету, – усмехнулся Иль.
Дома на Монетном острове стояли тесно, со всех сторон прижимаясь друг к другу. Улочки были узенькие и грязные, несмотря на занимаемый островом самый центр города. Жилым кварталам и Рыбному рынку здесь исполнилось уже лет триста, стояли они без всякой перестройки, и Джу, рассматривавший нынче всю Столицу с позиций потенциального квартиросъемщика, оценивал Монетный остров как район крайне неуютный, но при этом неоправданно дорогой.
Хорошо, хоть дождик со вчерашнего утра больше не лил и шансы увязнуть где-нибудь на Монетном по колено в грязи слегка сократились.
Дом, в который готовилось небольшое вторжение, стоял на углу улиц Вереинки и Погорелой. В нем было два этажа и полуподвальное помещение, окна в которое заколотили досками, дабы упредить весеннее затопление уличной грязью.
К дому, как бы между прочим, собирались с разных сторон дюжие молодцы в простой городской одежде. Некоторых из них Джу помнил в лицо.
Господин Иль к этому дому подходить не стал, а повел Джу в обход к соседнему, по Вереинке напротив. Они зашли с черного хода в калитку, перебрались через топкий дворик. Старый облезлый пес, спасавшийся от сырости на поленнице, приоткрыл один глаз, посмотрел в их сторону, зевнул беззубой пастью, проворчал невнятное собачье ругательство и снова сделал вид, что спит. За этим двориком лепились по берегу канала ветхие лодочные сараи. Еще лет десять назад недалеко отсюда на Погорелой был перевоз, пока к Веселому Бережку на ту сторону канала не перекинули Каменный мостик.
Когда на Речных Пристанях у острова Рабеж ударил полуденный колокол, господин Иль перевернул воротничок так, чтоб стала видна полицейская эмблема, и отправился в гости, знаком велев Джу следовать за собой.
В это же самое время один из молодцев, что собрались у дома напротив, поднялся на крыльцо, постучал и громко объявил: «Городская почтовая служба! Вам письмо из муниципалитета!» Как со стороны улицы дальше развивались события, Джу не успел рассмотреть, потому что скверно оказалось бы отстать от господина Иля. По многим признакам уже было ясно, что дело предстоит серьезное.
В императорской резиденции Ман Мирар, в резной башенке северного флигеля, была одна комнатка, куда придворным и прислуге входить было запрещено под страхом смерти. Помимо страха смерти, тайны этой комнатки охраняла крепкая дверь с электронным замком, силовой щит с ловушкой и двойная система сигнализации.